Благословенный

— С этим бойцом надобно поздороваться — пояснил он Ярцеву. — Поверье есть, что по сю пору живет тут дух Ермака Тимофеевича. Не окажешь ему чести — не будет тебе на Чусовой удачи! А вот и «Свадебный»! — указал он на новую скалу, выплывавшую из-за поворота реки.

— А отчего «Свадебный»? — удивился Григорий Емцов, один из учащихся Горного училища.

— Ну, как тебе сказать-то, паря… После свадьбы-то что бывает?

— Что? — не понял студиоузус.

— Ё*ля! Вот сейчас, после «Свадебного», всё и начнется!

И действительно: скалы-бойцы пошли теперь одна за одной. Река вдруг сузилась в три раза, и понеслось: «Веер», «Печка», «Горчак», стоящий среди белой бурунной пены «Молоков»… Бураки надрывались на своих вёслах, шестами отталкивались от каменных, покрытых трещинами и лишайником стен. Когда шум порогов у 'Молокова затих вдали, вдруг в звенящем вечернем воздухе послышалось пение.

— Тю, робяты, гляди-ка!

Следующая скала, медленно выплывавшая из-за поворота, вся была усеяна девками в красных сарафанах! Завидев баржи, они бросились петь и плясать, крутя боками.

— Что это они делают? — поразился Ярцев.

— Завлекают! — мрачно ответил приказчик. — Вот отвлекутся бурлаки, и разобьётся коломенка об этот боец! А груз мужики тутошние враз растащат. Эй, не зевай! — гневно крикнул он бурлакам на носовых вёслах. — Мы-то пройдём, я тут затем и поставлен, бдить и нерадение пресекать. А вот другие, рядовые из каравана, могут и разбиться! А я же не разорвусь за всеми проследить — нынче четыре дюжины коломенок идёт! А самые трудные бойцы ищщо впереди!

— Разбойник! — прокричал один из носовых бурлаков.

— Что? Пираты? — встрепенулся Ярцев.

— Нет, это боец такой, «Разбойник». Самый опасный тут, оттого так и кличут!

Выплывавший из закатных сумерек серый скальный выход, казалось, ничем не отличался от уже пройденных, но бурлаки крестились и бормотали молитвы.

— Давай, навались, робята!

Течение реки, и так быстрое, в теснине ускорилось вдвое. Тяжеленная барка неслась прямо на Разбойника; его растрескавшиеся, осыпающиеся склоны неумолимо приближались.

— Берите шесты, упирайтесь в дно. Надо его обогнуть! — крикнул своим людям Ярцев, и те бросились помогать бурлакам.

Тяжесть гружёной железом барки, разогнавшейся в стремнине, казалась неостановимой; но, всё же, пройдя совсем рядом со стеною серого камня, она благополучно миновала это страшное место.

— Ну, слава Богу! — произнёс приказчик Собакина, вытирая пот с лица. — Теперь «Пять братьев» да «Отмётыш», и встанем ночевать!

Внимательно и осторожно прошли пять скал, идущих, одна за другою; в сгущающихся сумерках вырос уродливый, причудливо перекорёженный боец «Отмётыш».

— Робата, помни о водовороте! — настропалял усталых бурлаков приказчик.

— Помним, Порфирий Семёнович, чай, не впервой, — отвечали замученные тяжёлым сплавом мужики.

Действительно, за камнем холодные воды образовали широкий водокрут. Это место проходили с особыми предосторожностями.

— В прошлый раз нам тут две барки разбило. Подхватило корму, да и потащило на боец! А тут силища, видишь, какая — ни за что не выправить! — пояснил приказчик, напряжённо следя за проходом барки.

Наконец, найдя спокойное место, встали на ночлег. Но бурлакам спокойно поспать не удалось — две барки всё же разбились об Отмётыш, и, с раннего утра пошли они собирать в ледяной воде выпавший из них металл. Ждать было нельзя — струя, созданная спуском заводских прудов, через пару дней сойдёт, обнажатся опасные мели.

— Ну, ничего. Дальше попроще будет. Бойцов опасных осталось немного, только что мели. А на Волге, так и разбой бывает!

Ярцев тяжело вздохнул. Если бы не тяжёлый груз с образцами, возвращались бы они непременно другим путём.

Глава 30

Третий день плыл «железный караван» по течению Камы, широкой, тихой и покойной, такой непохожей на узкую, бешеную Чусовую. Люди отдыхали после тяжелого сплава, в ожидании, когда пойдут они от Камского Устья вверх по Волге бечевой. Весеннее солнце припекало по-летнему жарко, соблазняя расцвести суровые прикамские леса. И всё было прекрасно… вот до этого самого момента!

— Что это? Никак, разбойники! Порфирий Семёнович, разбойники! — прокричал вдруг один из бурлаков, в тревоге показывая куда-то на берег. Оттуда, с лесистого мыса, бесшумными страшными тенями наперерез баркам летели тёмные, перегруженные гребцами ялики.

— Что, и вправду, воры? — поразился горный офицер, нервно накручивая темляк на ладонь правой руки.

— Дак а кто же ещё? Чай, не блины нам везут!

— САРЫНЬ НА КИЧКУ!!! — вдруг донёсся до них нестройный, хриплый рёв множества глоток. Дело стало ясное — случилось то, чего все так боялись! Ярцев выхватил из ножен свою полусаблю, поднимая клинок так, чтобы блеск металла долетел до нападающих.

— Заряжай ружья!

— Сударь, — приказчик Порфирий, чуть не плача, повис у Ярцева на плече, — может нам просто тихо посидеть, да и пронесёт нелёгкая? Оне токмо ограбют, а убивают-то редко!