Благословенный

— На месте иных высокородных особ я посещал бы вас много чаще! Немногие могут оценить тяжесть трудов по… поддержанию в государстве правильного течения дел, скажем так. А вы, Степан Иванович — известный в сём специалист; не мог упустить случай познакомиться с вами!

Далее мы поговорили про служебные дела Тайной экспедиции, не касаясь, конечно, подробностей конкретных дел. Меня интересовало, как устроены здесь дознание и сыск, где и как добывают сведения соглядатаи и шпионы. Думаю, рассказал он далеко не всё, но даже услышанное здорово изменило моё мнение о государственной безопасности этого времени. Всё очень серьёзно устроено!

Под конец я коснулся вопроса с Радищевым.

— Степан Иванович, там у вас сейчас находится такой Радищев Александр Николаевич, надворный советник. Я с ним знаком, получал от него уроки по таможенному делу. Знаю, попал он в прескверную историю по собственному легкомыслию. Но, зная сего господина с лучшей стороны, буду просить императрицу о смягчении его участи. Так вот, любезный Степан Иванович, вы там не очень-то с ним усердствуйте! А то призовёт его государыня снова к службе, а окажется, что остались от него лишь рожки да ножки.

— Ну, раз таково желание Вашего Высочества… — туманно произнёс Шешковский, закатывая глаза, — то я особо за сим прослежу. Но вы не думайте, у нас ведь никаких пыток не применяют!

— Конечно-конечно. Кстати, а как ваш сын, Иван Степанович, поживает?

— Спасибо, Ваше Высочество; всё благополучно! — с некоторым недоумением отвечал мне Шешковский. — Недавно под знамёнами Ивана Петровича Салтыкова приобрёл бригадирский чин!

— Прекрасно, я очень рад. Это за Выборгское дело?

— Истинно так! Многих повысили в чине после этой славной баталии! Неустанно молит за вас Бога: говорит, токмо вашим вмешательством достигнут успех сей!

— Да, мне и нам всем помогло Провидение. Вы, слышали, наверное, про дар предвидения, что иной раз меня озаряет, не так ли?

Шешковский медленно кивнул, не сводя с меня взгляда.

— Так вот, могу ответственно сообщить, что судьба моя очень тесно связана с благополучием вашей семьи. Очень тесно, просто неразрывнейшим образом! Потому, Степан Иванович — давайте дружить семьями! Я не из тех, кто не станет подавать вам руки; любому разумному человеку понятно, что служба ваша важна. Да что там важна — необходима! Кто знает, может иной раз я буду просить вас о каких-то услугах; и сам я открыт для вас. Если вдруг возникнет у вас какая нужда, обращайтесь. А то ведь, сами знаете, при перемене царствования бывает всякое: вдруг кто-то захочет свести счёты с вами или потомками вашими… Обращайтесь. И сын ваш пусть обращается. Я не позволю!

При этих словах губы Шешковского задрожали. Я знал, в каком напряжении живет этот господин: говорят, вне дома он ел только варёные яйца и просфоры, опасаясь отравления. Мой намёк на возможную расправу после смерти Екатерины, должно быть, попал в цель — слишком многим перешёл он дорогу…

— Ваше высочество, будьте уверены: отдам все силы!

— Это славно, что мы понимаем друг друга. Теперь прощайте; но не забывайте сей разговор!

* * *

Успешный ход дел на обоих театрах военных действий, как всегда бывало в ту эпоху, пролился бриллиантовым дождём наград и всполохами праздничных фейерверков. В этот раз шталмейстер Нарышкин, не зная уже, что ещё такое придумать, чтобы всех поразить, превзошел сам себя, устроив роскошный бал-маскарад в «Египетском стиле». Приглашения на бал высылались от имени «Франциска Азора, владетеля алмазных копей Востока». Тайно были сшиты сотни мужских и женских костюмов «премьер-министров Египта», изрядно украшенных бриллиантами, а в бальных залах установили лавки по их продаже. Прибывшим на прием гостям пришлось раскошелиться, или же на месте взять кредит и переодеться в новые костюмы: мужчинам в женские, а женщинам в мужские. Началися охи, ахи, неловкие ситуации, смех; наконец, справившись с изумлением, гости закружились в танцах, а императрица и виднейшие вельможи, как в сказках о калифах, играли в вист на драгоценные камни. Впервые я видел такую забаву: вместо денег или дурацких фишек по столу для карт перемещались натуральные пригорошни бриллиантов!

Императрица проигрывала, но, кажется, становилась от этого только благодушнее: я решил, что самое время поговорить про судьбу несчастного Александра Николаевича.

— Слушай, бабушка… Я насчёт этого Радищева. Говорят, господин сей был честнейшим человеком, и совершенно не брал взяток на том соблазнительном посту, на котором он находился. Однажды, как говорят, у него оказалось в руках полтора миллиона неучтённых денег, и он их все сдал в Экспедицию Сената, хотя мог бы присвоить, купив молчание ещё трёх лиц. Не уверен, что таков же будет его преемник: боюсь, с этой историей мы потеряем большие деньги!