Благословенный

По всей Варшаве уже шли бои; главное нападение повстанцев было на квартиру Игельстрома на Медовой улице. Несколько раз с разных концов напирала толпа, и всякий раз была отражаема русскими войсками. Когда племянник барона ехал к королю, он, разумеется, оказался среди мятежников. Вместе с молодым Игельстромом ехали двое польских офицеров с целию защищать его от народа, но, разъяренные толпы, кинувшись на Игельстрома, убили его; один из офицеров, хотевший защитить его, сам тяжело ранен в голову; другой, как видно, не употреблял больших усилий к защите и потому остался цел и невредим. Только когда убили молодого Игельстрома, король вышел на балкон и стал говорить народу, что надобно выпустить русское войско из города. Народ закричал, что русские могут выйти, положивши оружие. Король отвечал, что русские никогда на это не согласятся; тогда в толпе раздались оскорбительные для него крики, и он должен был прекратить разговор. Между тем завязался сильный бой уже с регулярными польскими войсками. Здесь поляки сначала хотели действовать обманом: от них явился к нашим офицер с уверениями, что польские полки не имеют никакого враждебного намерения, а идут по королевскому приказу в замок, чтобы заодно с русскими действовать против повстанцев; но обман не удался, и поляки, получившие отказ, начали стрелять картечью. Долго наши силы под командованием Милашевича и Гагарина с успехом отбивались от неприятеля; но, истративши боевые запасы и терпя сильный урон от стрельбы из окон домов, отступили на Саксонскую площадь. При этом отступлении оба генерала были тяжело ранены, отнесены в ближайшие дома, и здесь Милашевич был взят в плен, а князь Гагарин умерщвлен чернью. Это несчастие имело решительное действие. И без того наши войска находились в крайне сложном положении: русские солдаты привыкли действовать в чистом поле, но совершенно не обучались воевать на тесных улицах большого города, где на каждом шагу ожидает засада и стреляют из окон домов. До чего могло доводить это движение по закоулкам, можно понять из истории, когда один русский батальон, шедший для соединения со своими, встретив их, принял за поляков и так попотчевал пушечными ядрами, что те должны были разбежаться в стороны. Батальоны, расположенные поодиночке в разных местах, были предоставлены самим себе, ибо не было связи; адъютанты не могли пробиться к окружённым частям: их убивали повстанцы.

В результате большая часть русских войск, стянувшихся под начальством генерала Новицкого, ушла из Варшавы, не зная, что делается у квартиры Игельстрома, и предоставила, таким образом, своего главнокомандующего судьбе. Надо признать, что русского войска для подавления мятежа было вполне достаточно: польских сил было не более 1200 человек регулярной армии и столько же повстанцев из народа. Но неожиданность нападения и общая растерянность сыграли свою роль: даже небольшие отряды инсургентов, действовавших в прекрасно знакомой им городской местности, наносили очень существенный вред. Так, одному батальону была очередь говеть на Страстной неделе, и в Великий четверг, в день восстания, он находился в церкви для приобщения Св. Таин; здесь он был окружен повстанцами, перерезан или разобран в плен.

Три дня небольшой, в 250 человек, отряд Игельстрома отбивался у квартиры военачальника на Медовой улице. В первый день отбиты были все нападения повстанцев. Ночью Игельстром сжег секретнейшие бумаги, но не решился оставить своей квартиры и выйти из города, воспользовавшись темнотою, хотя ему и представляли, что на другой день может быть плохо, потому что о русских войсках, которые могли бы прийти к нему на помощь, не было слышно (основные силы нашей армии уже ушли из Варшавы). На рассвете другого дня повстанцы начали нападение на квартиру генерала со стороны Подвальной улицы, открыв по нему убийственный огонь. Игельстром приказал сменить позицию, но и новое положение было не выгоднее старого: тут русские попали под перекрестный огонь. Видя невозможность удержаться в городе, и не собираясь сдаваться, особенно после гибели своего юного родственника, Игельстром начал отступление и под выстрелами, преодолев множество затруднений, пробился со своим маленьким отрядом за город и соединился с пруссаками в Повонзках. Вместе с этим отрядом вышел из окружения и Николай Зубов, брат фаворита. Маленькие русские отряды, оставшиеся в разных местах Варшавы, после упорного сопротивления были истреблены или пленены.