Благословенный

— Ну, вот видите, как: обязуют меня, обязуют, да ничего у них не так и не обязовывается! В нужное время я оглашу факт нахождения в браке; полагаю, что случится это уже после смерти императрицы. А от вас, Александр Васильевич, по-родственному прошу поддержки в одном нелегком деле. Задумал я с восхождением на престол отменить крепостное право. И надобно сделать так, чтобы мне сразу же после этого шага благодарное наше дворянство шею не свернуло! А то останется безвременно дочь ваша вдовою!

Новое известие поразило Суворова не менее, чем первое. Ну ничего, говорят, клин клином вышибают.

— Так-так… И как же вы намерены сие произвесть? Крестьян-то с землицею отпустить, али так?

— Конечно, с землёю.

— Эх, Александр Павлович! Ну, коли так, вас сам Господь Бог не спасёт.

— Послушайте! В ваших руках армия, что готовится выступить против Франции. Я — генерал-инспектор. Мы проведём чистку, уволив или заменив всех офицеров, кто окажется под подозрением, что не поддержит отмены крепостного состояния крестьян. Графиня Дашкова привезёт в расположение вашей армии книги, где будет очень убедительно рассказано про вред, причиняемый рабством, и процветание, что снизойдёт на нас после его отмены. Надо будет дать каждому офицеру свой листок: религиозному — бить на религию, бедному обещать доброе жалование, доброму показать жестокости плохих помещиков… А ещё вам придётся выступить в безусловную поддержку моих начинаний, и перед солдатами, и перед офицерами. Как думаете, выйдет?

Александр Васильевич внимательно и мрачно смотрел на меня, будто пытался считать со дна моих глаз, что ждёт его дочь с таким беспокойным и странным субъектом.

— Ну что же, — наконец произнёс он. — Для решительного человека нет ничего невозможного.

— Я тоже так думаю. Цесарский император, покойный ныне Иосиф II сделал крестьян лично свободными в Австрии в 1781 году, через год — в землях славянских землях, а затем и в Венгрии, но всё без земли. По смерти императора Иосифа крепостное право было восстановлено лишь в Венгрии: миллионы австрийских и богемских крестьян стали свободны. И это при том, что он умер рано. А я собираюсь жить долго, очень долго… поэтому и беседуем мы сейчас с вами!

— Александр Павлович! Я вас, чем смогу, поддержу. В доводах ваших есть резон, но, прямо скажу — с землёю трудненько придётся! Многие офицеры, особливо бедные, мечтают по выходу в отставку поселиться в имении — там и расходов мало, сравнительно с городскою жизнью, и родительские кости там же лежат… Тут вам придётся отступиться, а то ведь и я помочь не смогу!

Ндаааа… Суворов, конечно же, прав. Придётся мне, видимо, наступить на горло песне. Но, даже и без земли, освобождение крестьян — очень большое дело. А земля — ну что, земля… Придумаем что-нибудь!

— Я вас, Александр Павлович, об одном Богом прошу: не позвольте себе согрешить, уговорив на двоежёнство, и Наташу мою погубить. Раз уж в дело такое ввязались — будьте тверды! Вам не одну ещё невесту сватать будут….

* * *

Так, на живую нитку, удалось мне сметать основную часть моего заговора против благородного сословия Российской Империи. Но надобно, кроме «кнута», ещё и «пряник». А то господа офицеры, конечно, посочувствуют бедным крестьянам, покачают головами, но потом решат, что своя рубашка — ближе к телу, а потому пусть всё будет по-прежнему… А кто-то в тайне, пожалуй, и позавидует владельцам гаремов, поставя мысленно себя на их место! Короче, надо бы наобещать всяких бенефитов целевой группе, сиречь армейским офицерам. И каковы же будут эти «плюшки»?

Надо подумать… Дворянство наше можно разделить на две группы — богатое и бедное. Первые — придворные вельможи, вторые — обер-офицеры и мелкие чиновники. Это совсем разные категории, и обещать надо им по-разному!

Вельможи, строго в соответствии с градацией пирамиды Маслоу, имеют достаточно денег, чтобы особенно о них не думать. Зато их интересуют более тонкие материи: вольности, права, гарантии неприкосновенности личности и собственности, участие в политической жизни… Всё это надо им дать, или, хотя бы, обещать. На сегодняшний день в этом всём наблюдается жуткий бардак. Скажем, дворянин, состоящий на службе, не может жениться без разрешения начальства; дворцовый служащий не имеет права написать завещания без утверждения его государыней, и прочее, и прочее… И все эти проявления несвободы в вещах, которые в 21 веке кажутся абсолютно частным делом, а здесь строго контролируются — конечно, это раздражает. Именно это и будем обещать — права, свободы, всё такое.

Другая категория — бедные дворяне. Ну, тут всё просто — этим нужны деньги. Скажем, в Англии жалование офицеров в 6 раз выше, чем в России. Свяжем это с парламентом и гражданскими свободами, отсутствием крепостной зависимости… Им там, в Англии, правда, из-за высоких цен всё равно жалования не хватает, но об этом тактично умолчим. Может, они там, на Темзе просто с жиру бесятся? В общем, решено: обещаем им повышение жалования, да и дело с концом. Только не прямо, а, как бы, иносказательно… Я же знаю, как это делается!