Благословенный. Книга 4

21-го марта разведка донесла, что Казвин находится в половине дневного перехода, и там сосредоточена ещё одна персидская армия. Бонапарт не стал медлить. На следующий день в 2 часа утра армия снялась с места; на рассвете был встречен авангард из нескольких сотен курдов, гарцевавших и подбадривавших себя своим боевым кличем. Ермолов развернул свои пушки, и после нескольких выстрелов отряд курдов вскоре исчез, растворившись в равнине. В 8 часов армия увидела минареты и стены Казвина ­– большого и богатого города, не идущего ни в какое сравнение со всем, что войска видели со времени высадки. Вскоре были замечены боевые порядки вражеской армии. Правый фланг, состоявший из 20 000 сарбазов, татар и казвинских ополченцев, находился в укрепленном лагере, вооружённом 40 пушками; центр составлял кавалерийский корпус из 12 000 знатных персидских и татарских воинов — все они были на лошадях и имели при себе 3—4 пеших слуг, так что всего в линии находилось 50 000 человек. Левый фланг, составленный из 8–10 тысяч курдов, примыкал к стенам города. Поля перед Казвиным были покрыты всем его населением — мужчинами, женщинами, детьми, которые поспешили туда, чтобы наблюдать за битвой, от которой зависела их участь. При победе они готовы были бросится грабить трупы; в случае поражения они стали бы рабами этих странно одетых кафиров.

Русская армия встала в хорошо известный им боевой порядок, который пришелся так кстати в боях с турками — батальонные каре, усиленные артиллерией, с кавалерией в резерве. Офицеры штаба Бонапарта произвели рекогносцировку укрепленного лагеря, в котором засела основная часть вражеской пехоты. Он был защищен простыми траншеями, которые могли явиться некоторым препятствием для кавалерии, но в случае пехотной атаки их ценность равнялась нулю. Очевидно, к работам только приступили, и велись они по плохому плану. Пушки в лагере были старые, железные, на примитивных лафетах; к тому же из-за многочисленных траншей ими нельзя было маневрировать в бою. В персидской пехоте, даже у подготовленных на европейский лад сарбазов, было заметно мало порядка; более-менее пригодная для защиты крепостей, она была неспособна к действию на равнине. Очевидно, план персидского командующего Менелик-аги состоял в том, чтобы обороняться за своими ретраншементами.

Бонапарт устроил короткий военный совет, дабы решить, с какого пункта начать атаку.

По общему мнению, пехота персов в лагере не представляла большой опасности, равно как и курды, ценность которых в деле равна нулю; опасаться следовало только большого конного корпуса татар. Было решено охватить лагерь с флангов, подтянуть туда артиллерию и расстрелять анфиладным огнём, а затем атаковать с трёх сторон. После построения каре, возглавляемые Багратионом, Розенбергом, Дерфельденом, Тормасовым, Дохтуровым и Раевским, при поддержке казаков Платова и артиллерии двинулись в атаку. Три каре, двигавшиеся впереди, сделали захождение на правый фланг и прошли в двух пушечных выстрелах от укрепленного лагеря, а затем каре Багратиона начало заходить с фланга, а два других направились против центра линии татарской конницы. Два казачьих и два драгунских полка следовали за ними на некотором расстоянии.

Около получаса армия двигалась в таком порядке и в полном молчании, сверкая штыками в лучах восходящего солнца; но затем Менелик-ага, персидский главнокомандующий, догадался о намерении русских, понял, что погибнет, если позволит русской армии завершить свой маневр, и что, имея многочисленную кавалерию, ему следует атаковать противника на марше. С семью или восемью тысячами курдских всадников, непрерывно кричавших «хо-хой», он устремился к каре Багратиона; туркмены же с быстротой молнии проскакал между каре Розенберга и Дохтурова и окружил их. Этот маневр был проделан с такой сноровкой, что одно мгновение Бонапарт сомневался, успеет ли генерал Багратион отразить это нападение.

Однако же, сомнения были напрасны. Русские войска совершено хладнокровно ждали противника, взяв ружья наизготовку. Когда конница с визгом, криками, пылью приблизилась на расстояние в сотню шагов, последовал залп. Линия русских вдруг вся расцветилась вспышками пламени, окутываясь сизым пороховым дымом.