Благословенный. Книга 4

То же самое происходило и в Преображенском полку, только с меньшими предосторожностями. Тут и там очень мало офицеров, пять или шесть на батальон, завербованные большей частью в последний момент или даже вовсе не причастные к заговору, сопровождали солдат. Последние пребывали в полном неведении относительно цели этого ночного выступления. Однако, так как некоторые из них выражали беспокойство, им сказали, что они идут на защиту императора, и они удовольствовались этим объяснением. Но не везде это получилось. Конные гвардейцы наотрез отказались идти куда-либо: господа офицеры разными остротами и прибаутками возбуждали солдат против императора, но не достигали цели. Подобно кавалергардам и гвардейским гусарам, нельзя было склонить и измайловцев.

Только Сенатский полк и два эскадрона улан выдвинулись к Каменному острову. А ведь задача этих войск исключительно ответственна! Они должны изолировать место предстоящей трагедии, предотвратить подход к Каменноостровскому дворцу какой-либо помощи императору, исключить его бегство, а в случае неудачи заговорщиков — прикрыть их отход. А между тем войск меньше, чем рассчитывалось, да и моральное состояние мятежных частей далеко от идеала.

Даже в Сенатском полку, основе мятежа, прямо в строю начались вдруг тихие солдатские разговоры: «Куды идем?» Из предосторожности офицерами разыгрывается небольшая комедия: солдатам намекают, что в городе «пожар», и адъютант Власов посылается якобы к коменданту — узнать точно, где и что горит. Власов, прогулявшись неподалеку, возвращается и сообщает:

— Пожар на Каменном острове, и комендант велел идти туда!

Большинство солдат верит; но когда батальон подходит всё ближе к месту назначения и никто не видит огня, то мысленно начинают искать другое объяснение…

В ночном строю офицеры осторожно намекают солдатам на близящееся «освобождение от тирана», говорят о надеждах на цесаревича Константина, о том, что «тяготы и строгости службы скоро прекратятся, и все пойдет иначе». Солдаты, однако, явно не в восторге: молчат, слушают угрюмо, в рядах слышится сдержанный ропот. Тогда подполковник князь Яшвиль прекращает толки и решительно командует:

— Полуоборот направо. Марш! — после чего войска вынуждены были машинально повиноваться его голосу.

Тем временем отряд из двух дюжин главных заговорщиков — из них половина вельможи, «командиры», другая половина младшие офицеры, «клинки», дошли до дверей прихожей императора, естественно, закрытой на засов.

— Отворите! В городе пожар! У нас срочное сообщение к императору! — отчетливо и громко прокричал Беннигсен.

Два швейцара-привратника открывают дверь в тамбур. Крики, минутное сопротивление… и вот заговорщики внутри. Швейцар Кириллов получает удар саблей по голове и падает, обливаясь кровью.

— Господа, не слишком ли это? — спросил генерал-лейтенант Талызин, с самого начала колебавшийся в вопросе об убийстве императора.

— Оставьте, генерал! Полумеры ничего не стоят. Дело идет о нас, ведь, ежели он спасется, мы пропали! Мы не дети, чтоб не понимать бедственных последствий, какие будет иметь наше ночное посещение Александра для России и для нас. Разве мы можем быть уверены, что он не последует примеру Анны Иоанновны?

— Но это же… кровь помазанника божия?

— Поздно отступать! Мы у цели; вот его спальня!

И Беннигсен с размаху ударил эфесом шпаги в обильно украшенную золочёной резьбою высокую дверь.

* — «обязательное условие»

https://author.today/work/164736

Московская Русь шестнадцатого века… Смутное и тяжелое время. С юга рубежи молодой державы постоянно пробовало на прочность Крымское ханство, с запада — королевство Шведское и Великое княжество Литовское, по стране время от времени прокатывались эпидемии и неурожаи, да и иных невзгод хватало. Кровь людская лилась, что водица!.. Однако, нашему современнику, можно сказать, крепко повезло — потому как в новой жизни семья ему досталась хорошая. Большая, крепкая, дружная! Семья великого государя, царя и великого князя всея Руси Иоанна Васильевича, за живость характера и исключительное миролюбие прозванного Грозным…

Глава 21