Благословенный

Отведя взгляд от пакетика, в котором лежал маленький детский палец, Шон схватил записку и прочитал вслух:

— Мы дадим тебе еще один шанс увидеть своего сына живым… но, к сожалению, уже не совсем целым. Приходи один. Больше уговаривать не будем, а пришлем тебе твоего мальчишку по кусочкам. Через полчаса, на том же месте.

— Убью… всех убью! — порычал Джек.

Подскочив, он выхватил картонку из рук Шона и в бешенстве разорвал на кусочки. Потом в ярости пнул ногой столик, на котором лежал конверт. Столик перевернулся. Взгляд Джека замер на пакетике, упавшем на пол. Медленно опустившись на колени, он наклонился и осторожно взял пакетик пальцами. И вдруг застонал.

— О, сыночек… прости меня!

Шон, ошеломленный, наблюдал за ним.

Джек резко поднялся, сжав пакетик в ладони, и сунул его в карман брюк. Потом подхватил куртку и торопливо надел.

— Что ты собираешься делать? — Шон испуганно смотрел на него.

— Спасать своего сына, — рявкнул Джек зло.

— Но как? Ты же не пойдешь туда один, как они хотят?

— Пойду.

— Но это глупо.

— Предлагаешь сидеть здесь, пока они режут на куски моего ребенка?

— Но… надо что-то придумать.

— Я узнаю, что им нужно. Да и придумывать уже времени нет.

— На то и рассчитано, разве ты не понимаешь?

— Понимаю, Шон, я все прекрасно понимаю, я никогда не был дураком! Я пойду. А ты сиди здесь и ничего не предпринимай, не лезь. Если ты сунешься, и из-за этого умрет мой сын, я сам разрежу тебя по кусочкам, понял?

— Но если они просто хотят тебя убить? Если это просто ловушка?

— Все равно пойду.

— Но, Джек…

— Шон, прекрати истерику. Успокойся. Будь на телефоне. Если они потребуют деньги или что-то еще, я свяжусь с тобой, чтобы выполнить их требования. Будь готов.

— А если… не свяжешься? Если они тебя убьют?

— Тогда позаботься о моем сыне. Я сделаю все, чтобы они его отпустили. Он ребенок, если им нужен я, убивать его им незачем. Если мою жену они отпустят, а меня убьют, позаботься о том, чтобы отправить ее ко мне на тот свет, там я уже сам с ней разберусь. У меня есть завещание, Патрик является моим наследником. Все мое имущество, включая компанию, переходит к нему. До его совершеннолетия компанией будет управлять Зак. Ты назначаешься его официальным опекуном. Тебе я тоже отвел долю в компании, и некоторую сумму, которая позволит тебе закончить учебу и прожить. Но это так, на всякий случай. Умирать я пока не планирую.

— Ты составил завещание на Патрика, зная, что он погиб… вернее, не зная наверняка, что он жив? — удивился Шон.

Джек кивнул.

— Потому что я знал, что он жив. Я чувствовал. Моя интуиция меня никогда не подводила.

— А что она говорит тебе сейчас?

— Ничего! — Джек раздраженно фыркнул. — Мне некогда к ней прислушиваться, Патрик страдает, ему страшно, я должен начать действовать, мне некогда размышлять. Пока я буду думать, они будут резать его. И так из-за меня… — глаза его вдруг заблестели от слез, которых Шон никогда раньше у него не замечал.

— Ты не виноват.

— А кто виноват? — Джек фыркнул и решительно вышел из номера, закрыв за собой дверь.

Шон выскочил следом и проводил его взглядом, наполненным ужасом. Сердце его больно заныло.

— Только вернись, Джек… Пожалуйста, вернись, — сдавленно прошептал он ему вслед.

Но тот не услышал его и, зайдя в лифт, спустился вниз. Тут же в отеле, в баре, он нашел Хока, который попивал свой любимый черный кофе, сидя за стойкой. Джек подозвал его легким движение головы и пошел в туалет. Когда его телохранитель зашел за ним, Джек, убедившись, что в туалете никого нет, протянул к нему руку с раскрытой ладонью.

— Хок, мне нужен твой пистолет.

Чернокожий гигант молча распахнул куртку и достал из кобуры под мышкой тяжелый пистолет.

Джек проверил его и, засунув за пояс, прикрыл курткой. Потом поднял взгляд на Хока, который молча наблюдал за ним.

— Вы не хотите, чтобы я вас сопровождал, я правильно понял?

Джек кивнул.

— Что я должен делать?

— Ничего, Хок. Иди, допивай свой кофе. Скоро увидимся.

Джек больше ничего не сказал ему, лишь кивнул и вышел.

Через пятнадцать минут он бы уже на месте.

Припарковавшись на взятой на прокат машине, он вышел и, отойдя шагов на десять, остановился.