Благоуханность. Воспоминания парфюмера

Ждать пришлось недолго. Маленький грум с забавной важностью ввел меня в кабинет директора. Граф Кутузов обстоятельными, хотя и любезными расспросами как-то сразу заставил меня поверить в успех. На другой же день, с рекомендательным письмом от него, был я принят Эрнестом Эдуардовичем Бо. Он был в то время главным представителем "Hugues Ainй-Charabot" — крупной грасской фирмы по производству натуральной эссенции. Контора его находилась возле Мадлен, в самом центре элегантных модных Домов Парижа.

Молодая секретарша попросила меня подождать в небольшой приемной, более похожей на гостиную XVIII века, чем на бюро. Мне запомнился запах болгарской розы. Не успел я сесть, как отворилась дверь, и я услышал приветливый голос хозяина, говорившего на чистейшем русском языке, что меня очень поразило. Вслед за голосом появился его обладатель, среднего роста, плотный, с энергичным, властным и открытым лицом. В те годы я охотно занимался хиромантией и поэтому сразу же подумал: "Вот соединение Марса с Юпитером, дерзновенного действия с умением закрепить победу". В дальнейшем я убедился, что мнение мое было верным. Эрнест Бо, соединявший в себе достоинства француза с широкой русской хлебосольностью, заслужил в первую мировую войну Военный крест и орден Почетного легиона, русский орден Святого Владимира с мечами и бантом и английский Военный крест. И в его лице я впервые встретил истинного парфюмера, то есть творца нового и прекрасного в искусстве аромата. Созданные им для этого Дома "Шанель № 5" уже сделали его имя знаменитым во всей парфюмерии. Он первый сумел соединить в духах блистательную дерзновенность, переходящую в тонкий, безукоризненный пир чувств…

Пригласив меня перейти в свой кабинет, Эрнест Бо стал меня расспрашивать о моем образе жизни и полученном образовании. Окончание мной Лилльского католического университета пришлось ему по душе, и, прощаясь, он обещал уважить просьбу графа Кутузова, устроив меня на работу. Уверенность тона, в котором чувствовался искренний интерес ко мне, очень меня обрадовала. Я понял, что впервые имею дело с опытным человеком, непосредственно связанным со всей французской парфюмерией. Я ушел от него окрыленный, и предчувствие не обмануло меня.

Годы работы в парфюмерии

Читатель, не случалось ли тебе вдыхать

В хмелю и в замедленном гурманстве

Эту крупицу ладана, наполняющую храм,

Или запах застарелого мускуса в саше?

Ш. Бодлер.

Весной 1926 года благодаря Эрнесту Эдуардовичу Бо я получил долгожданное место на парфюмерной фабрике. Заветная мечта моего детства исполнилась, и я был счастлив. Предо мной открывался мир ароматов и душистостей. Я знал, что мне предстоят долгие годы упорного и терпеливого труда, но работы я не боялся. Не многим дана возможность заниматься тем, что ими любимо, что их действительно интересует, и я принадлежал теперь к этим немногим счастливцам. И точно, работа в парфюмерии никогда не разочаровывала меня, напротив, мой интерес к ней увеличивался, расширялся и возрастал. Снова, как в студенческие годы, надо было рано вставать по утрам, но теперь не казалось, что жизнь уходит напрасно, что делаешь что-то ненужное… Всякий день приносил нечто новое, и все казалось интересным.

Мы жили тогда в Кламаре. Я должен был идти пять минут до вокзала; десять минут поезд вез меня в Париж, на станцию Монпарнас; потом я спускался в метро и выходил на площади Конкорд, около которой, на одной из наряднейших улиц столицы, находилась моя служба. Несмотря на автомобили и автобусы, воздух города в те утренние часы казался благоуханным — столько хороших духов было на молодых женщинах, торопившихся, как и я, на службу. Для многочисленных парижанок несколько капель духов являются не ненужной роскошью, а необходимостью, законченностью их утреннего туалета.