Бланка Кастильская

Бланка Кастильская безраздельно властвовала над разумом своего сына-короля. Вместе со своим супругом Людовиком VIII и детьми она образовала довольно исключительный вид святой семьи. Как мы уже видели в связи с Филиппом Августом, вступление в очень закрытый клуб канонизированных людей было очень желанным с XI века в европейских правящих семьях. Англичанам удалось выдвинуть в святые одного из своих королей, Эдуарда Исповедника, в 1161 году; венграм — двух: Иштвана (667–1038), Ласло (1077–1095); немцам — Генриха II (1002–1024), но у Капетингов по-прежнему не было представителей среди святых, и кандидатура Филиппа Августа имела мало шансов на успех. Канонизация была очень важным элементом престижа для династии, которая могла похвастаться тем, что имеет прямого представителя перед Богом, чтобы привлечь божественную благосклонность к королевству. С Бланкой Кастильской и ее детьми вся семья могла претендовать на репутацию святой. Однако только Людовик IX, в 1297 году, получил святой сан, после долгих политических переговоров, но процесс его канонизации, в ходе которого в 1282 и 1283 годах в Сен-Дени было допрошено более 330 свидетелей, стал поводом для рассмотрения дела его братьев, матери и сестры. Карл Анжуйский, опрошенный в Неаполе кардиналом Бенедиктом Каэтани, будущим Папой Бонифацием VIII, предложил канонизировать Роберта д'Артуа, которого можно было считать мучеником, поскольку он погиб в борьбе с сарацинами, и Альфонса де Пуатье, поскольку после поражения в Тунисе в 1270 году, несмотря на слабое здоровье, он попытался добраться до Святой земли вместо того, чтобы вернуться во Францию, что делало его потенциальным мучеником; Изабелла, чья крайняя набожность, как мы видели, позволила причислить ее к лику блаженных в XVI веке; и сама Бланка Кастильская, благодаря ее заслугам как учителю веры своих детей. Однако чудеса должны были происходить от имени умершего, и церковь того времени не была слишком привередлива в этом отношении. Однако найти их было непросто. Только послушница из монастыря Лоншам, Жанна Карфод, утверждала, что излечилась от болезни ног после того, как во сне ей явилась Бланка Кастильская и ее дети. Свидетельство посчитали слишком легковесным, чтобы открыть дверь для коллективной канонизации. С другой стороны, племянник Бланки, Фернандо III, сын ее сестры Беренгарии и король Кастилии, стал официальным святым, но после долгого ожидания, длившегося четыре столетия, в 1671 году. Однако одного факта, что после деда, Филиппа Августа, был рассмотрен вопрос о канонизации Бланки, Людовика, Роберта, Альфонса и Изабеллы, достаточно, чтобы показать, что королева и ее дети имели репутацию святой семьи.

Бланка Кастильская сама сознательно создала этот образ единой, гармоничной семьи, который так контрастирует с внутренними распрями Плантагенетов. На каждом важном официальном мероприятии она заботилась о том, чтобы предстать в окружении своих детей, даже когда они стали уже взрослыми, и хронисты не преминули это отметить: будь то прием высокого гостя или реликвии, религиозная церемония или банкет, королеву-мать сопровождали Людовик, Роберт, Альфонс, Карл и Изабелла. Это была часть обстановки ее власти и здесь снова частная и публичная жизнь были неразделимы.

Набожная, но не фанатичная женщина

Благочестие Бланки Кастильской отмечается всеми. Это проявлялось в ритуальных подарках и милостыне, ожидаемых от всех правителей, но в которых она была настолько щедра, что, к удивлению, ее очень набожный сын Людовик был вынужден установить для нее ограничения, чтобы она не слишком истощала его казну. В 1240 году была установлена сумма, которую она имела право раздать в виде милостыни, в размере 800 ливров в год, и в эту сумму входили 100 ливров ренты, назначенной монастырю в Мобюиссоне. В 1248 году, перед отъездом в крестовый поход, король добавил 300 ливров. Регулярные платежи, установленные актами благочестивых фондов, автоматически исполнялись бальи и прево. Единовременные пожертвования были также отрегулированы. Когда Бланка, которая часто путешествовала, прибывала в один из своих замков, капелланы отвечали за выбор и представление группы достойных бедняков, которым она давала несколько монет и которых кормила за своим столом. Суммы потраченные на благотворительность впечатляют: в счетах ее двора за 1241–1242 годы упоминаются 100 бедняков облагодетельствованных в Конфлане, 200 в Мелёне, 100 в Аньере, 40 в Этампе, 100 в Крепи-ан-Валуа, 206 в Корбее. Когда это было возможно, раздача происходила на лугу, как в Бомон-сюр-Уаз в 1234 году, но иногда нищих кормили в комнатах королевы, как в Верноне в 1242 году, что, по словам очевидцев, распространяло невыносимое зловоние. Специальные раздачи осуществлялись в главные религиозные праздники, на Пасху, Рождество, Благовещение, Богоявление и Вознесение, когда сыновей просили принять участие в церковной службе.