Бланка Кастильская

Это касалось и образовательного сектора. Парижский Университет еще не существовал как общественный институт. Это не помешало Парижу стать крупнейшим интеллектуальным центром Европы, в котором училось несколько тысяч студентов всех возрастов и географического происхождения. Их местом размещения был левый берег Сены. Перейдя через Малый Мост, на пологом склоне холма Сент-Женевьев, можно было столкнуться с толпой молодежи и услышать речь только латыни. "Малый Мост принадлежал диалектикам, которые бродили там, погруженные в дискуссии", — писал Ги де Базош около 1175 года. Они посещали монастырские и соборные школы, школы капитула Нотр-Дам, Сент-Женевьев, Сен-Виктор и многие другие. Там преподавались семь гуманитарных наук: тривиум (грамматика, диалектика, риторика) и квадривиум (арифметика, геометрия, астрономия, музыка), а также каноническое право, римское право, медицина и теология. Знаменитые преподаватели, такие как Ален Лилльский, Этьен Турнесский, Этьен Лэнгтон и Роберт Керзон, создали парижским школам самую престижную репутацию. Многие из них были родом из Иль-де-Франс, остальные съезжались со всего королевства и из-за границы, в том числе — из Англии, что не создавало языковой проблемы, поскольку все обучение велось на латыни. В 1200 году насчитывалось около ста магистров-преподавателей по гуманитарным наукам и около двадцати по теологии. До 40 % этих магистров, завоевав большую интеллектуальную репутацию, впоследствии стали прелатами, церковными сановниками и королевскими советниками.

В 1200 году мир образовательных учреждений переживал бум. На интеллектуальном уровне студенты были очарованы диалектикой, искусством рассуждения, которое открывало смелые перспективы, не оставлявшие равнодушными религиозных авторитетов. "Наши школяры, надутые тщеславной философией, счастливы, когда с помощью тонких рассуждений они делают какие-то открытия! Разве они не хотят знать форму земного шара, силу стихий, начало и конец времен года, расположение звезд, природу животных, ветра, кустов, корней? В этом и заключается цель их исследований: они считают, что нашли причину происходящего. Но на высшую причину, конец и принцип всего, они смотрят как охотники, если не как слепцы… Что толку от всех этих заумных рассуждений, которые вошли в моду, и от этой ярости утончения, в которой многие нашли свою стезю?" — спрашивал аббат Сен-Викторский, Абсалон. И в то же время Этьен Турнесский написал Папе Римскому, чтобы осудить дерзость некоторых диалектиков: "Болтуны во плоти непочтительно обсуждают нематериальное, сущность Бога, Воплощение Слова. В перекрестках тонких рассуждений можно услышать, как неделимую Троицу разрезают на три части! Сколько ошибок, столько и докторов, сколько скандалов, столько и слушателей, столько и богохульств, столько и общественных мест!" Куда мы придем, если ученики начнут задавать вопросы, а учителя — рассуждать? Это открывало дверь для ересей, и в эту эпоху их было не мало. Важно помнить об этом интеллектуальном контексте в то время, когда Бланка Кастильская прибыла в Париж. Ей было 12 лет, возраст самых юных парижских школяров, и ее образование и кастильская культурная среда, из которой она вышла, открыли ее разум для определенного разнообразия мыслей. В Париже она нашла интеллектуальное оживление, которое пришлось по душе ее любопытной натуре.

Но студенты не только владели диалектикой, они также использовали ножи и дубинки. К тому времени, когда Бланка попала в столицу, они подняли настоящее восстают против полиции и буржуазии. Это константа в студенческом мире, буйная молодежь, которая думала, что может все, потому что принадлежит к миру клириков, неопределенной категории людей, которые так или иначе привязаны к миру духовенства, не приняв обетов монашеских орденов. Клирики пользовались двумя видами привилегий: privilegium fori, которая освобождала их от светских судов, и privilegium canonis, которая рассматривала любое насилие над ними как святотатство. Поскольку они подчинялись только церковным судам, которые всегда были очень снисходительны к проступкам духовенства, они предавались словесной и физической агрессии против буржуа и особенно их жен и дочерей, тем более что большую часть времени они проводили, напиваясь в тавернах. Драки были ежедневным явлением, и иногда они выходили из-под контроля. Так было в 1200 году: слуга германского студента поссорился с трактирщиком и был избит; в отместку германские студенты разграбили трактир и избили трактирщика до полусмерти; купцы и горожане возмутились и попросили королевского прево по имени Тома арестовать виновных; те оказали сопротивление, и пятеро из них были убиты в драке. Студенты бурно протестовали против насилия полиции, угрожая забастовкой. Ситуация хорошо знакомая до боли. Самым серьезным было то, что преподаватели также объявили о своем намерении покинуть Париж и уехать преподавать в другие крупные европейские города, забрав с собой учеников. Этот отъезд стал бы катастрофой для экономики и престижа Парижа.