Блажен, кто смолоду был молод

— Я, то есть комсомольская организация нашего класса и староста, решили собрать класс по вопросу о поведении на физике и на немецком языке. На физике, особенно сегодня, вели себя безобразно. Пользуются тем, что учитель только посмотрит так, улыбнется и не скажет ничего, отвернется. Вот Гускин, где он? Нет его сейчас, хуже всех себя ведет, да и другие отличаются. Вот почему это так получается, что на уроках тех учителей, которых мы не любим, всегда тихо. Попробовали бы устроить такой шум на химии, так Анна Сергеевна и к директору пошла бы и все что хотите… А физик просто хорошо к нам относится, может, некоторые недовольны тем, как он нам отметки ставит, у меня у самого там тройки, но дисциплину нужно установить такую, как, например, на математике. Не нужно, конечно, чтобы было слышно, как муха летит, но просто нормальный урок должен быть…

Он помолчал, переступая с ноги на ногу. Рядом молча, с нахмуренным лицом стоял староста, «академик» Володя.

— Ну, кто хочет сказать что-нибудь по этому вопросу? — спросил Рэд.

После небольшой паузы заговорили, поддержали комсорга. Шпринг, который на уроке шумел больше всех, деловито вносил предложения.

Рэд предложил проголосовать за то, чтобы исправить дисциплину.

Шпринг: Пусть каждый скажет, что он думает.

Выступили подряд по партам, повторялись, лишь Зиновий сказал:

— Присоединяюсь к группе предыдущих товарищей.

На следующем уроке дисциплина была неплохая. Сами удивились: «А ведь подействовало, черт возьми!» Но дальше опять стали нарушать.

В комсомольской жизни случались интересные события. Гускин— безалаберный и шумливый балбес, недалекий и нагловатый – захотел вступить в комсомол. На переменке завязался разговор. «Биолог» Юра, откинувшись на спинку парты, серьезно и негромко говорил комсоргу Рэду:

— Я против принятия в комсомол таких как Гускин, Гришан…

Рэд, «геолог» Лева и другие были за Гускина. Перед собранием «академик» спросил Колесова:

— Как насчет Гускина – он хочет в комсомол?

— Ну да, нужна строчка в анкете для поступления в вуз. Конечно, комсомол не бог весть что, но принимать в него всяких обалдуев…

— Давай выступим против.

— Давай.

На комсомольском собрании класса они поддержали «биолога». Приводили уклончивые доводы: «не дорос он пока – ни по учебе, ни по жизни». Народ засомневался и раскололся. Было бурное обсуждение. Большинство – за своего парня Гускина. На школьном собрании обсуждения не было, голосовавших против не заметили. В райкоме благодаря стараниям директора «Вани» и путанице в рекомендациях Гускина не приняли.

Бруно Гришан, также отмеченный «биологом», сам пренебрег комсомолом. Поэт, человек широких взглядов, готовый уверенно идти по жизни. Популярную чешскую песню «Десять лет мужа нет, а Марина родит сына» он дополнил своим стихом: «А я сам, а я сам, член имею с волосам», затем старается плюнуть вверх так, чтобы попасть себе на нос.

Фишман, Вильнер и Шпринг вытащили свои тетради из учительской и исправили контрольные. На перемене «парторг» Рэд, «биолог» Юра и «геолог» Лева поговорили с нарушителями. Фишман оправдывался: все так делают. После уроков Рэд объявил о проведении комсомольского собрания совместно с некомсомольцами.

— Ну, что, е…. мать, пошел он на х… — сердито, но вполголоса ругался Фишман.

Рэд предложил каждому из нарушивших выступить и дать слово, что этого больше не повторится. Гускин, обращаясь к Рэду:

— Нужно отнестись по человечески к тому, кто получил уже две двойки.

Рэд: Повторяю еще раз, что я только комсорг, я считаю, что таких вещей не должно быть, это нужно прекратить, но решение выносит ячейка.

Фишман выступил первым, говорил с трудом. Вильнер нагловато оправдывался:

— Я хотел только проверить решение, иначе записать ответ, вот смотрите, моя бумажка с решением.

Рэд коротко спросил: Этого не повторится больше?

Вильнер сразу остыл, сказал, опустив глаза: Конечно, даю слово, больше этого не будет.

Шпринг что-то долго мямлил себе под нос, потом, отставив в сторону руку, сказал, что, в сущности, он мало что знал о предыдущих комсомольских постановлениях…

Рэд обратился к классу: Ну, теперь все слышали?

Встал Равдель, невозмутимый джентльмен из популярного фокстрота «С утра побрился, и галстук новый», строгий блюститель своих прав. Ровным, бесстрастным голосом он заявил:

— А если я плевать хотел на все ваши постановления, если я не захочу их признавать, то что же тогда вы сможете сделать?

— Мы побьем тебя, Равдель, — полетели шутки с мест.

«Геолог» Лева: Он же не от себя, а вообще…

Рэд стал объяснять тоже очень спокойно:

— Видишь ли, Равдель, нас много, мы – коллектив, а коллектив не позволит на себя плевать кому бы то ни было. Все равно, коллектив найдет в себе силы бороться с теми, кто ему не подчиняется, а нас, комсомольцев, в классе большинство, так неужели мы не сумеем справиться с какими-то семью некомсомольцами…

На очередном комсомольском собрании обсудили успеваемость, поговорили с двоечниками. Не выполняются принятые решения: на физике опять плохая дисциплина. Приняли решение сдать по одному чертежу в честь 70-летия Сталина.