Блаженны алчущие

Дениза послала ему особую улыбку и поманила веером, но он либо не заметил, либо не понял ее жеста. Все надо делать самой! Она вздохнула, отвела руку с веером в сторону и разжала пальцы. Юноша бросился поднимать упавшую вещицу, что и проделал, на миг опередив Гидеона, который, похоже, воспринял это как личное оскорбление.

Юноша с поклоном передал веер Денизе и обратился к сопернику: — Сударь, если вы представите меня леди, я буду вам очень благодарен.

В первый момент Гидеон потерял дар речи от возмущения, но затем взял себя в руки и, попросив дозволения у Денизы, выполнил просьбу голосом, сдавленным от ярости.

Молодого блондина звали Фрэнсис Делион. Он приехал в город из провинции около месяца назад, и тогда же поступил в Академию.

Новенький. Забавно. Должно быть, он еще не знает про нее и Филипа. Было бы жестоко его не предупредить, но это могло подождать.

А пока, они смотрели друг на друга, и Денизе не хотелось отводить глаз. У него и правда была на редкость обаятельная улыбка — как и у Филипа, если на то пошло, но совсем в другом роде.

Фрэнк пригласил ее на танец, и она опустилась в реверансе, принимая его приглашение. Пока они проходили на середину зала, она чувствовала спиной тяжелый, пристальный взгляд Гидеона.

Аромат цветов и душный запах свеч… Негромкий смех, стук каблуков по мрамору, переливы музыки…

Фрэнк любил танцевать, но сейчас он выполнял фигуры механически, не импровизируя, едва осознавая, что делает. Все внимание было поглощено его дамой. Сегодня он узнал, что взгляд женщины может пьянить сильнее, чем игристое вино. Когда пальчики Денизы прикасались к его руке, по телу юноши пробегала приятная дрожь.

Они недолго обменивались пустыми светскими любезностями, где важны не слова, а интонация, выражение. Скоро беседа перетекла к более острым темам.

— Видимо, я должна предупредить вас… — В своем атласном платье девушка летала вокруг него, как белый мотылек. — Есть человек, которому может не понравиться, коли вы будете уделять мне слишком много внимания. Конечно, один танец — не повод для беспокойства. Говорю это вам на тот случай, если вы решите без памяти в меня влюбиться.

У себя в Длели он никогда не встречал женщину с таким темным оттенком кожи. Золотистая смуглость ее лица и плеч наводила его на мысли о налитом солнцем винограде, пылающем голубизной южном небе, о море, которого он никогда не видел.

— Решу? Я был влюблен — позвольте подумать — минуты через две после того, как увидел вас в первый раз.

— У вас это, видимо, происходит очень быстро.

— Не знаю, я еще никогда не влюблялся, — ответил он беззаботно. — Но сегодня мне захотелось влюбиться, и я это сделал. Фрэнк сам удивлялся тому, как свободно говорит с ней, так, словно у него не перехватывало дыхание, когда он ловил взгляд этих блестящих черных глаз.

— Человек, о котором я говорю, — она сделала многозначительную паузу, — это Филип Картмор.

— В самом деле? Знаете, мне бы тоже такое не понравилось, имей я счастье быть вашим женихом.

— О, Филип еще не мой жених. Я не хотела себя связывать так рано. Но все ждут, что рано или поздно мы объявим о помолвке.

— Ну, раз это все… — Он пожал плечами.

Она молча исполнила несколько фигур, прежде чем добавить. — Вы в Академии совсем недавно. Я не уверена, представляете ли вы себе, каким влиянием пользуется Филип, как все его слушаются.

Едва заметная нотка гордости, которую Фрэнк уловил в голосе девушки, сказала ему о многом.

— Конечно, я его знаю, вернее, знаю о нем. И о людях, которые его окружают. И должен признаться, меня мало волнует его и их мнение о моих поступках. Хотя он, конечно, блестящий молодой человек, — прибавил Фрэнк, чтобы сделать приятное леди.

Танец завершился, и он повел свою даму отдыхать, ее маленькая ручка все еще в его руке. Он незаметно любовался ею, — лукавой улыбкой, появлявшейся и исчезавшей на таком изменчивом лице, талией, столь тонкой, что можно обхватить руками, — когда леди Дениза остановилась и серьезно посмотрела на него.

— Он может сделать вашу жизнь там невыносимой.

— Сомневаюсь. Но что точно было бы невыносимо — это больше не говорить с вами. Разумеется, коли его недовольство причинит вам неприятности, ни за что на свете я не хотел бы стать причиной этого.

Она помолчала, словно колеблясь, прежде чем признаться: — Я как раз и хочу, чтобы он был недоволен, — В миндалевидных глазах блеснул огонек, подсказавший, что в смуглом ангеле в белом атласе есть что-то и от чертенка. На его беду, опасная искра во взоре сделала девушку еще более привлекательной.

— В таком случае, я полностью к услугам леди.

Шепот влюбленных, шепот завистников…