Блаженны алчущие

Сивил Берот, смуглый, черноволосый, высокомерный, был сверстником и давним соратником Томаса Картмора. Бероты вели свой род от андаргийских аристократов, прибывших в Сюляпарре почти сто пятьдесят лет назад, после завоевания, что не помешало им с самого начала поддержать восстание против владычества Империи.

— Что случилось, отец? — не выдержал Филип, прислушивавшийся к разговору.

— Мадок Лийский заставил Пола отступить, — спокойно объяснил Томас. — Ему нужно подкрепление, и я думаю, что возглавлю его сам.

Лорд Берот нахмурился. — Это серьезное решение, которое надо хорошо обдумать.

Кевин Грасс кашлянул, прочищая горло, и лорд Томас кивнул юноше, приглашая высказать слова, что так явно жгли ему язык.

— Простите, что вмешиваюсь, мой лорд, — Кевин замялся под обратившимися к нему взглядами, с трудом сглотнул, а затем продолжил с решимостью человека, бросающегося на амбразуру. — Но я ничего бы так не желал, как оказаться в рядах этого войска, и участвовать в военных действиях под вашим руководством. Хотя бы простым солдатом.

Филип выслушал эту тираду с улыбкой. — Вы ведь помните Кевина, отец?

— Разумеется, — ответил лорд Томас, благосклонно глядя на юношу.

Филип представил приятеля Сивилу Бероту. — Кевин Грасс Ксавери-Фешиа, мой лучший друг и один из наших первых учеников.

Кевин отвесил глубокий поклон, в ответ на который Высокий лорд едва заметно склонил негнущуюся шею.

Филип подошел к отцу поближе. — Я бы тоже хотел пуститься в путь вместе с вами. Уверен, это дало бы мне больше, чем месяцы бессмысленной зубрежки.

Томас положил руку на плечо сына, и нежность вновь смягчила на миг суровый взгляд.

— Сначала вам двоим надо завершить последний год обучения. Не волнуйтесь, — в его голосе был отзвук печали, — войн хватит и на ваш век, и на век моих внуков.

— Моему сыну тоже не терпится ринуться в бой, — обронил Берот.

Томас внимательно посмотрел на своего друга и соратника. — Что ж, если вы этого хотите, Сивил… — медленно произнес он.

— Разумеется. Мужчина — не мужчина, пока он не побывал в настоящей схватке.

— Кевин хочет сражаться рядом со мной, — сказал Филип отцу.

— После того, как ты возглавишь отряд, он сможет служить офицером под твоим руководством. Нет ничего драгоценнее, чем дружба, закаленная в бою, — Томас повернулся к Кевину. — А пока что, господин Грасс, вам нужно сосредоточиться на учебе, тем более, что вы достигли в ней немалых успехов.

Грасс бросил благодарный взгляд на друга, понимая, что это он расхвалил его перед Лордом-Защитником. — Но не таких успехов, как Филип! — с энтузиазмом уточнил Кевин. — Филип у нас самый лучший. И если бы он не помогал мне с математикой, мои оценки были бы куда хуже.

— Это сложный предмет, господин Грасс, — кивнул лорд Томас с отсутствующим видом. — Цифры — вещь коварная.

— А Кевин помогает мне со слярве. Не совсем понимаю, конечно, зачем древний путаный язык тем, кто через несколько месяцев может отправиться на тот свет, но… — Филип замолк — к ним приближалась леди Анейра Картмор с дочерью. Вторая супруга Томаса Картмора приходилась юноше мачехой. Увидев Кевина Грасса, Анейра снисходительно кивнула гордой головой. Молодой человек уже был ей представлен. Кевин, в свою очередь, отвесил низкий поклон этой царственной женщине, истинной королеве бала и по красоте, и по тому королевскому достоинству, с каким она себя держала.

Рядом с Анейрой, прекрасной и холодной, как сверкающий в солнечных лучах ледник, шла, то и дело оглядываясь по сторонам, совсем юная девушка, почти девочка, пухленькая, плотненькая, маленького роста. Эта девочка была Офелия Картмор. Ее круглое личико не отличалось особенной изысканностью черт, но свежесть и восторженность юности, зажигавшие свет в круглых наивных глазах и румянец на розовых щечках, делали его привлекательным и таким милым, что не хотелось отводить взгляд. Главным достоинством ее внешности были волосы, настоящий каскад пышных и мягких кудрей сероватого "мышиного" оттенка, опускавшихся ниже бедер. Они создавали ореол вокруг ее головы, закрывали спину, как пушистая шаль.

— Анейра, это мой друг, Кевин Грасс, вы, должно быть, помните его. Он жаждал выказать вам свое почтение и быть представленным сестре.

— Видеть друзей Филипа — всегда удовольствие для меня, — Анейра милостиво улыбнулась. — Надеюсь, мы скоро снова будем иметь удовольствие принимать вас у себя дома. Офелия?..

Девушка, сияя, смотрела на Грасса снизу вверх. — Я так рада познакомиться с вами! Наконец-то! Филип о вас много рассказывал, правда!

— Кевин мечтает пригласить Офелию на танец, и, как хороший друг, я обещал исполнить его желание, — сказал Филип. — Вы позволите, Анейра?.. Танцует он не так хорошо, как делает все остальное, но, надеюсь, совместными усилиями они сумеют не врезаться в стену.

Офелия с готовностью вложила пухлую ручку в предложенную ей широкую ладонь, и странная пара — молодой волк и ягненок — отправилась занимать свое место в центре зала.

— Вперед, и берегите ноги, оба! — бросил в напутствие молодой Картмор.