Блаженны алчущие

Фрэнк начал медленно объезжать стену. Он уже заприметил широкие ворота с гербом над въездом, запертые, конечно, но Грасс говорил, что есть еще калитка или что-то такое. Вблизи от цели, Фрэнк вдруг почувствовал, как замерз — одежда промокла так, что хоть выжимай, льдистые капли затекали за ворот, назойливые, как сомнение. Хотелось надеяться, что у хозяев найдется что-то горячительное, а если подобное не держат в приюте для детишек, он порадовался бы даже горячему травяному настою.

А вот и калитка. Открыта, успел он подумать, и тут же забыл обо всем: холоде, ливне, усталости. Бросило в жар.

Внутри, за приоткрытой решеткой, лицом вниз лежала женщина. Дождь плясал по ее спине, нелепо раскинутым рукам, задравшейся юбке, взбивал в розовую пену кровь, что натекла из перерезанного горла.

"Лори!", пронеслось в голове. "Алый человек пришел за ней!"

Как только оковы мгновенного паралича спали, Фрэнк соскочил с лошади, кое-как привязал ее к решетке, и, ступив внутрь, с содроганием коснулся холодной шеи несчастной. Мертва, разумеется. Из-под ее чепца выбивались пряди, седые вблизи, пальцы, что недавно скребли камень, были тонкими, словно птичьи лапы. Какое зверство — перерезать горло безобидной старушке!

Здравый смысл подсказывал: если на приют напали грабители, надо скакать за подмогой, созывать соседей, подымать "шум и гам". Но пока достучишься, пока объяснишь, в чем дело, убийца может нанести новый удар…

Фрэнк прислушался — не доносятся ли из особняка крики? Ответом стал лишь шорох треклятого дождя по крыше. А что, коли обитатели приюта уже мертвы, как эта старая женщина?!

Послав здравый смысл к чертям, Фрэнк сделал то, что жаждал с самого начала — помчался вперед, на ходу дергая кинжал из ножен. Сзади жалобно заржала покинутая лошадь.

Он пересек пустой двор: мимо чаши фонтана, пузырившейся дождевой водой, к ступеням, что вели на открытую галерею. Нигде ни души.

Когда Фрэнк толкнул дверь, петли предательски заскрипели. Холл встретил полутьмой и все той же невыносимой склепной тишиной.

Фрэнк заставил себя замедлить шаг. Держа наперевес кинжал и пистоль, он шел, вглядываясь в каждую тень, прислушиваясь — и слыша, как тихо звякают по каменным плитам собственные шпоры.

Бежать бы, нестись, ведь каждый миг на счету — но куда? Даже быстрый взгляд на бегу позволил оценить размеры особняка. Два длинных корпуса образовывали прямой угол, в каждом из них — по два этажа, не стоило забывать про чердак и подвал. А убийца может быть где угодно…

Он молился, чтобы небеса не допустили найти тела детей в море безвинной крови.

Скрип раздался где-то над головой. Может, почудилось — но Фрэнк уже взлетал по изогнутой лестнице, соединявшей холл со вторым этажом.

Первая комната — пусто. Свечи в канделябрах и масляная лампа мягко освещали уютную обстановку, которую не было времени оценить.

Вспомнив об осторожности, во вторую комнату Фрэнк прокрался тихо. Первым, что он увидел, была шпалера, закрывавшая стену напротив, с фигурами людей и какого-то зверя. Потом посмотрел направо.

Рядом с оконной нишей, где мерцала высокая свеча в подсвечнике, стояли двое. Темноволосая женщина и мужчина в плаще, прижавшиеся друг к другу, словно двое любовников. Но не в порыве страсти — у лица женщины поблескивал нож, второй рукой, согнутой в локте, мужчина вдавливал ее в стену, черты его скрыты тенью капюшона.

Странная сцена, которой прибавляла жути тишина, ее сопровождавшая. Пока Фрэнк, затаив дыхание, приближался, медленно поднимая пистоль, мужчина тряс ножом у глаз своей жертвы, но ни он, ни она не проронили ни слова.

Фрэнк подобрался на расстояние полдюжины шагов, когда его выдал стон половицы.

Женщина обернулась. На ее лице, изуродованном болью, белом, как мел, Фрэнк с ужасом заметил длинный порез, деливший левую щеку на две части. Убийца тоже дернулся, издав неразборчивый возглас.

— Бросай нож! — рявкнул Фрэнк, наставляя на мерзавца пистоль. Лишь бы порох не отсырел! Стрелять Фрэнк пока не смел — слишком высок был шанс попасть в женщину.

Ее большие полубезумные глаза стали еще шире: — Молчите! — прошипела она, тихо и яростно. — Вы приведете сюда девочек!

Словно в ответ на эти слова, раздались тихие шаги. — Госпожа Гвен? Меня звали, или мне почудилось?

Через боковую дверь в комнату вошла Лори. Фрэнк узнал ее тоненькую фигурку, светлую косу. К животу девочка прижимала таз, отливавший медью. — Кто-то будто окликал меня по имени… — Она резко замолкла. Ротик превратился в букву "О", но оттуда не вырвалось ни звука.

— Беги! — велела женщина, цепляясь убийце за предплечья. Он оттолкнул ее, с такой силой, что она упала, стукнувшись виском об угол, и замерла на полу.

Фрэнк дернулся было к Лори, но он был еще слишком далеко. Убийца скакнул к девочке, быстрый, как молния за окном, опалившая комнату белым. Фрэнк взял его на прицел — и успел лишь прорисовать пистолем бесполезную дугу.

Убийца сгреб Лори, приставил нож к тонкой шейке. Медный таз выскользнул из ее пальцев на пол, и закружился там, жалобно звякнув…