Блаженны алчущие

Она отдала нам всю себя, с любовью, радостно. Такой дар было нельзя отвергнуть! И когда мы приняли в себя ее тело, она стала частью нас всех, частью меня. Душа не умирает, Филип, я теперь знаю это точно. Почти каждую ночь матушка говорит со мной, я слышу ее голос у себя в голове, ее присутствие рядом, стоит только пожелать.

— Это потому, что ты чокнутая, — хотел он сказать, но у него не было губ.

Мир уплывал от него, бумажный кораблик, уносимый волнами… Филип снова погружался на самое дно, в извечную тьму. Там ждали чудовища, готовые сожрать его целиком и изрыгнуть, сделав одним из них.

~*~*~*~

В лапах немого Лори замерла, словно неживая, но Фрэнк видел, как трепещет тонкая белая шея, как бьется жилка справа, под зловещим изгибом ножа. Когда убийца подтолкнул девочку вперед, Фрэнк выразительно повел пистолем.

— Я не дам тебе выйти отсюда вместе с ней.

Острый язык ножа звучал красноречивее. Тончайшая красная полоска вспыхнула на нежной щечке, и Фрэнк вздрогнул, прикусив губу до крови. Но сдаваться нельзя. За дверями этого дома немой убьет Лори: она останется лежать на земле, как сломанная кукла — так, как лежала у стены темноволосая дама.

Должно быть, это — госпожа приюта. Фрэнк покосился на нее, и сердце сжали вина и страх: неужто мертва? Отважная женщина, она готова была защищать детей с риском для собственной жизни, а он позволил убить ее у себя на глазах.

— Тронешь девочку — я прикончу тебя, — пообещал он немому. — Медленно и больно.

Так, наверное, чувствовал себя Кевин Грасс — как пушка с догорающим фитилем, как сгусток ярости.

Прозвучал голосок Лори, высокий от испуга: — Мартин! Послушай, Мартин, я уже все-все им рассказала, — Лезвие дернулось, надавив на горло, и девочка затараторила быстрее: — Они меня заставили, Мартин, я не виновата! Пойми, убивать меня нет никакого смысла! Тебе надо бежать отсюда, предупредить остальных.

Остальных? Боги, сколько же людей замешано в это?!

— Скажи учителю, что им надо уходить, как можно скорее! Стража уже идет к ним, в Дом Алхимика! Или беги сам, Мартин, спасайся хоть ты!

Она ведь врет ему, понял Фрэнк с удивлением. Или я чего-то не знаю. Похоже, Лори решила выдать виновных под самым носом у убийцы. Но кто такой Учитель?

Сейчас важно было не это. Главное — спасти Лори, во что бы то ни стало. И обезвредить человека с ножом, пока не пострадал еще кто-то из детей.

Мартин потянул девочку к боковой двери, откуда та появилась за минуту до этого, но пустить его туда Фрэнк не имел права. Ведь дальше — комнаты, где живут другие сиротки.

Он прикинул линию между дулом пистоля и лбом Мартина — и чертыхнулся про себя. Слишком велик шанс промазать, а тогда череп разнесет уже Лори…

Решение назревало — ядовитый плод, налитой ядом. На вкус он горчил полынью, но ничего лучше в голову не приходило. Пусть сработает!

— Послушай, Мартин, — Фрэнк старался говорить как можно тверже — и целиться получше. — Ты должен помнить меня, я приходил к вам домой с лордом Филипом. Я — его друг, дворянин, человек чести. Для дворянина, данное им слово — закон. Так вот: сейчас я положу этот пистоль на пол, ты опустишь вниз нож, а я отойду в сторону. И клянусь тебе, если ты отпустишь Лори, то я дам тебе выйти отсюда беспрепятственно. Слово чести.

Он не был уверен даже в том, что немой его понимает. А что, если этот Мартин — слабоумный, дурачок, или окончательно спятил?

Тишину нарушало лишь тяжелое дыхание немого. Черные глаза неистово сверкали, и Фрэнк подумал, что мог бы узнать Мартина по одному только их блеску.

Лори снова оцепенела, взгляд пустой, словно одной ногой она уже ступила за грань. Нож дрожал у яремной вены, расстояние между жизнь и смертью — тоньше мизинца.

— Даю тебе слово, — повторил Фрэнк. И сделал то, что обещал — медленно опустил пистоль на паркет, не в силах побороть ощущение, что этим сам проводит ножом по горлу Лори. Заставил пальцы разжаться, оттолкнул пистоль подальше. Шагнул вправо, открывая немому путь к выходу.

Насколько ты глуп, Мартин? Достаточно, чтобы ударить Лори ножом перед попыткой сбежать?

От этого вопроса зависело всё. Чувства обострились, мускулы напряглись — наступал решающий миг. Нервная дрожь…

Мартин пошевелился не сразу, словно не веря своей удаче. А потом — так же медленно опустил вниз руку с ножом. Крошечный шажок в сторону…

Лори, умная девочка, замерла на месте, забыв, как будто, даже дышать.

Мартин шел к выходу по стене, держась как можно дальше от Фрэнка. Крадучись, опустив голову, крепко сжимая свой нож. Настороженный, как крыса, крадущаяся по дому, он зыркал на Ищейку со смесью страха, удивления и чего-то, похожего на надежду. Она разгоралась в его глазах помимо воли, подлая лгунья…