Блаженны алчущие

Помещение, в котором находилась картина, оказалось самым камерным из увиденных ею сегодня, и кроме них с Полом, сюда не дошел ни один из приглашенных. В фигурных подсвечниках горело дюжины четыре свечей, оживляя золото в узоре обитых шелком стен, и все же здесь было довольно сумрачно. Ренэ осмотрела остальные картины — тоже портреты — но они показались ей скучными и лишенными иллюзии жизни. На смешную старомодную одежду было интереснее смотреть, чем на лица. Ей подумалось, что такой прекрасный портрет, как портрет Филиппы, заслуживает висеть там, где его увидит больше людей.

Взгляд Ренэ невольно вернулся к картине, ради которой она сюда пришла. Вот здесь ощущалась какая-то загадка, портрет волновал, бросал вызов. Казалось, красавица насмехается над миром, который оставила.

Сквозняк заставил плясать пламя свечей, и игра света изменила неуловимо выражение прекрасной дамы. Улыбка стала зловещей, а в черных глазах Ренэ почудилась жестокость.

Кто-то обнял ее сзади за талию. Пол, подумала она, но в этот миг ей в нос ударил запах вина, а на грудь легла рука.

Жизнь с четырьмя братьями, любителями щипаться и дергать за косы, развила у нее моментальную реакцию. Ренэ ударила неизвестного локтем, развернулась и с силой залепила ему по лицу тыльной стороной ладони. Ее щеки горели от негодования. Сжав руки в кулаки, она была готова защищаться дальше, но обидчик отскочил назад, держась за нос.

— Вы что, ненормальная?! Вы знаете, на кого подняли руку?

На призрака. Молодой человек был красив, пожалуй, даже слишком красив для мужчины, но злобная гримаса испортила его кукольное личико, скривила рот с излишне тонкими губами. Мраморной белизне его кожи могла бы позавидовать любая леди, как и по-девичьи длинным ресницам, осенявшим черные сердитые глаза. На плечи падали крупные локоны цвета осенней листвы.

Он заметил взгляд, брошенный Ренэ на портрет, и возмущенно фыркнул. — Да, это моя мать, леди Филиппа Картмор Морай-Силла. Я — потомок правителей Сюляпарре, почти что принц! Пару столетий назад за такое оскорбление вам отрубили бы руку, чертова идиотка!

Ренэ похолодела. — Но, мой лорд, я замужняя женщина, а вы…! — начала она с мольбой.

— Тем хуже! — возразил кукольный красавчик. — Девице еще простительно быть дурой, но у любой уважающей себя дамы есть хотя бы один любовник, кроме старух и уродин. А чаще всего — и у них. Тот факт, что вы замужем, делает ваше поведение вдвойне непростительным.

— Вы… вы так схватили меня…

— У вас отнялся язык, что вы не могли объяснить все словами? Я просто перепутал вас с одной знакомой, только и всего. Мы собирались здесь встретиться. А вы меня едва не убили. Полоумная! — от злости его высокий голос сорвался на визг. — Но погодите — я всем расскажу, какая вы смешная недотрога! Мужчины побоятся за вами ухаживать, а я сделаю так, что вас не пригласят ни на один по-настоящему интересный вечер.

Ренэ онемела от ужаса. Это было уже слишком жестоко!

— Простите, мой… мой принц, я не так давно приехала в столицу… — смогла она наконец пролепетать.

— Я заметил, — ответил он злорадно. — Такие колье не носят с прошлого сезона!

Молодая женщина была раздавлена. Аксессуары к своему платью из нежно-сиреневого шелка Ренэ подбирала сама, но дура камеристка могла бы ее и предупредить. Вот кому следовало бы отрубить руку!

На самом красавчике ловко сидел усыпанный драгоценностям розово-серебряный наряд. В нем он казался персонажем сказки о принцах, принцессах, феях и зачарованных замках. Вот только сказка для Ренэ оказалось страшной.

На светлое кружево его воротника упала алая капля, затем еще одна. Красавчик поднес руку к носу. — Боги! Снова кровь! Вы разбили мне нос, глупое создание! — И тут он разразился рыданиями, злобными, всхлипывающими, судорожными.

Ренэ могла только смотреть на него в растерянности. Она никогда не видела взрослого мужчину плачущим. Придя, наконец, в себя, похлопала по дивану, стоявшему в центре комнаты. — Вам лучше сесть, сударь.

Красавчик залез на диван с ногами, не преминув бросить на Ренэ полный ненависти взгляд. Сев, он откинул голову назад, но девушка велела вместо этого ее немного склонить вперед. — А теперь зажмите нос пальцами. Постарайтесь прижать место, которое кровоточит, вы наверняка его ощущаете, — у ее братьев редкая неделя проходила без кровоточащих носов и разбитых коленок, но они не рыдали над своими "ранениями", а хохотали. — Теперь надо приложить что-то холодное… — За неимением лучшего, она протянула ему фарфоровую вазочку с комода. — Это к переносице… Постарайтесь не шевелиться. И, умоляю вас, не плачьте!

— Если вы не хотели, чтобы я плакал, не надо было бить меня по носу! По-моему, резонно.

Ренэ не нашла, что на это ответить. — И что-нибудь холодное к затылку, — Она подбежала к каминной полке и сняла с нее статуэтку слоновой кости. — Вот, возьмите. Знаете, вы необыкновенно похожи на свою мать.

— Какая наблюдательность! Со сломанным носом я не буду на нее похож.

— Но он не сломан! — в отчаянии воскликнула Ренэ. — Молю, успокойтесь.