Блаженны алчущие

В глубине души Бэзил уже знал, что пойдет. Не завтра — так послезавтра, не на этой неделе, так через месяц. Стоило забрезжить шансу получить ответ, как неопределенность вдруг сделалась невыносимой, точно бесконечное ожидание казни. Вот только не потянет ли на попятный, когда перед глазами блеснет топор палача?..

Друзья вызвались сопровождать его, Йен — служить проводником.

В путь Бэзил оделся настолько просто, насколько был способен. Темный плащ, куртка и широкополая шляпа без украшений, под которой он скрыл волосы, превратили его в еще одно из тех бесчисленных серых существ, что ползали за стенами дворца. Друзья его взяли с собой мечи, но Бэзил дурью маяться не стал, прекрасно понимая: порезать он может разве что себя и случайно, но никак не других и нарочно.

Город ошеломил его вонью, от которой кружилась голова, какафонией оглушающих звуков, чередой отталкивающих рож. Грязь и разложение, отвратительные нищие и некрасивые дети с голодными злыми глазами, весь этот сброд и его грубые жилища, все скоро слилось для Бэзила в единую бурую массу. Это была та навозная куча, из которой и над которой рос его маленький мирок, как красивый, но ядовитый цветок. Единственное место, где он мог выжить, и откуда ему было некуда бежать, потому что вокруг разливался океан убожества и гнили.

На миг все, что его занимало, показалось ничтожным, неважным. Мир, настолько уродливый и дурной, не исправит ни Истина, ни справедливость, ни месть. Богам стоило бы стереть свою ошибку с лица земли и начать с чистого листа.

— Милый Бэзил, вам дурно? — Лили, сам выглядевший больным, протянул ему нюхательную соль. Бэзил покачал головой, не отнимая от носа надушенного платка.

— Да вы, небось, первый раз идете по улице собственными ножками? — поинтересовался Йен. Его вечную беззаботную усмешку Бэзил раньше находил приятной, сейчас же она казалась издевкой.

— Не в первый, — буркнул он, прогоняя несвоевременные воспоминания. Сейчас он хотя бы не один…

Проулки и подворотни, дворы и арки сменяли друг друга, а потом неожиданно оборвались безлюдным берегом речушки. На другую сторону вел горбатый мостик без перил, а там, одинокая посреди пустыря, застыла в ожидании низенькая фигурка в шляпе с обвисшими полями.

— За мостом начинается Тьмутень, мой лорд, — сказал Йен.

Ветер тоскливо подвывал, гоняя рябь по серой воде.

— Вашему отцу стоит снести это место, — Лили ежился, несмотря на подбитый шерстью плащ.

— Я слышал, есть такие планы, — отозвался Бэзил, думая о своем. — Когда война закончится…

— Это ничего не изменит, мой пугливый лорд, — усмехнулся Йен. Для человека без роду и племени блондин держался довольно нахально. — Да и поздновато, так-то.

— Ручаюсь, большая часть россказней о Тьмутени — сказки старых баб, — заявил Лулу. Тусклый свет дня превратил его напудренное личико в мертвенно-белую маску.

Йен подмигнул. — Почему бы нам не узнать? — И припустил по мосту. Четыре прыжка, и он на другой стороне.

Сглотнув слюну с кислым привкусом страха, Бэзил сделал первый неуверенный шаг следом. Его руку сжал Лили. — Вы уверены, Бэзил? Ох, это плохая идея. Я понимаю ваши чувства, но… Что хорошего может выйти из этой затеи?

— Можете подождать нас здесь, если хотите, — предложил Бэзил. Странным образом, близость кого-то еще более трусливого придала ему храбрости, и мостик он одолел быстро.

Человечек, ожидавший их на другой стороне, был странным созданием. Голова в шляпе едва доходила Бэзилу до груди, на щуплом тельце болтались какие-то невероятные лохмотья. Землисто-серая кожа делала его похожим на что-то, что недавно выкопали из земли.

— Это подручный госпожи ведьмы, он поведет нас дальше, — объяснил Йен.

— Твоей ведьме стоило бы прийти самой, а не заставлять Его Милость плестись в вашу убогую глушь, — строго заметил Лулу.

— Госпоса не ходит, — отозвался человечек, растянув рот в улыбке. — Госпоса покоится. — Из его левой ноздри выполз толстый розовый червь, спустился вниз по губе и исчез меж зубов.

— Это умертвие! — взвизнул Лили, хватаясь за плечо Йена, и даже скептик Лулу зашипел от неожиданности.

Просто трюк, сказал себе Бэзил. Он должен был так думать, чтобы не пуститься с криком в бегство.

— Да нет, — возразил человечек. — Усе нет. — И прибавил, вынимая из складок одежды небольшой глиняный флакон. — Теперь нусна кловь.

Бэзил попятился. Меж тем Йен забрал подарок ведьмы и, уколов себе палец, выжал пару капель крови во флакон. — Вот и все, мой лорд. Теперь вы.

Бэзил с сомнением взглянул на нож с костяной ручкой. Живот сразу свело. Если бы он неожиданно укололся, это было б не так страшно, но вот предвкушение боли… Он представил, как набухает на пальце красная капля, потом течет все гуще, быстрее… Его замутило. — Зачем это надо?

Ответил ему Йен. — Чтобы безопасно ходить по Тьмутени.

— Не делай этого! — заскулил Лили. — Они украдут твою душу, или еще что-то!

Лулу помотал головой, пораженный их трусостью. — Ну вы даете, оба!