Блаженны алчущие

Вот только там, куда они спешили, обо всем уже позаботился один Ищейка с особо раздражительным характером. Блестящему отряду останется только разбирать трупы, если снизойдет до этого, а также доставить Данеона в темницу — эскорт, достойный государственного преступника, хотя, пожалуй, многочисленнее, чем требовалось.

Перед воротами дворца и в дворцовом саду уже разгорелась запоздалая паника — вечер тревожил свет метущихся факелов, фырканье коней, гул взволнованных голосов. Можно было вообразить, что войска императора внезапно вошли в столицу, а здесь готовятся к запоздалой обороне. Стоило немалого труда пробиться сквозь этот хаос ко входу.

Дениза ждала их на крыльце — натянутая тетива, парус на ветру. Первым ее тревожный взгляд выделил в толпе Фрэнка, и он снова прочел в ее глазах вопрос и мучительный страх. А потом — радость, осветившую ее изнутри, когда Дениза, наконец, нашла среди них того, кого искала.

Филип успел только сделать пару неуверенных шагов ей навстречу, а она уже слетела по ступеням, как маленький белый вихрь, и подбежала к нему.

Слезы, нежные слова… Они замерли в объятиях друг друга, и теперь Филипа, спрятавшего лицо на ее плече, пришлось поддерживать Денизе — невысокой хрупкой женщине, более чем способной справиться с такой задачей.

Фрэнк отвернулся, не желая подглядывать за интимным моментом, но прежде увидел ее тонкие руки, крепко обвившиеся вокруг талии мужа, губы, шепчущие слова утешения, бесконечную нежность на запрокинутом лице.

Пришел отголосок знакомой боли, призрачный укол, не помешавший Фрэнку улыбнуться. А как же иначе? Все было так, как должно было быть.

Небеса ответили на его мольбу — разве можно испытывать что-то, кроме безмерной благодарности? Здесь в нем больше не нуждались, поэтому он развернулся и, растолкав гвардейцев, зашагал прочь. Филип сейчас в хороших руках, а ему, как командиру Ищеек, еще предстояла долгая, долгая ночь.

ЧТО ЕСТЬ ДРУЖБА?..

ЧТО ЕСТЬ ЛЮБОВЬ?..

ЛИШЬ ДОРОГИ, ПО КОТОРЫМ ПРИХОДИТ

ТЬМА

Часть IV. ~ ДОЛГОЕ ПРОЩАНИЕ ~

XXVI. ~ Чудовище во мраке ~

30/10/665

I.

— После долгой переписки, Принц Воров передал, что готов согласиться на наши условия…

В кабинете Роули повисло торжественное молчание. Многое зависело от того, удастся ли Ищейкам прийти к соглашению с теми самыми людьми, которых они преследовали по долгу службы. Андаргийский шпион искал новую жертву среди подданных Его Воровского Высочества, а значит, с помощью бандитов у Ищеек появился бы шанс выйти на самих заговорщиков, хозяев шпиона.

Тишину разбил хрипловатый голос Кевина Грасса. — Чудо из чудес. Мы предлагаем этой швали кучу монет за то, чтобы помочь расправиться с их собственными врагами — и они согласны? Удивительно! — Ищейка стоял посреди комнаты, прямой и непоколебимый, скрестив руки на груди. И не скажешь, что недавно побывал в жестокой схватке, что беспокоят еще свежие раны.

— …Готов согласиться на наши условия, если мы уважим его требование, — завершил Капитан. — Принц Воров желает личной встречи с нашим бесценным лордом Делионом.

— Со мной? — переспросил Фрэнк, как последний болван. Такого он никак не ожидал, и в голове сразу стало пусто.

Еще не так давно, при мысли о подобном приключении кровь быстрее заструилась бы в жилах. Не так давно — до проклятой Башни, сожравшей Комара, до побоища в Доме Алхимика, до ужасных откровений, оставивших его в тупом оцепенении всех чувств.

Невольно Фрэнк покосился на Кевина — что-то тот скажет?

— На черта? — рыкнул Грасс.

Прежде чем ответить, Роули плеснул себе еще джина. — Я задал тот же самый вопрос, Грасс, только в более красноречивой форме. Подумать только, какое унижение для Его милости — трепать языком на равных с чернью, нацепившей корону, которая подобает ей столь же, сколь голозадой обезьяне! Сверхъестественная наглость, как сказал пастырь, когда черт попросился переночевать в его храме. — Груз ответственности явственно давил на капитана. В последние дни он выглядел еще привлекательнее обычного: красные глазки тонули в складках помятой кожи, заплывшая физиономия приобрела особый синевато-багряный оттенок, который сделал бы честь любому закату, что когда-либо вдохновлял перо поэта, грузное тело бескостно обвисло на стуле. И только джин он наливал с прежней ловкостью, не теряя зря ни капли. — Тем не менее, наглец настаивает. Пишет, что не доверяет нам, хочет заглянуть Его милости в глаза и убедиться, что мы ведем честную игру — хотя повелителю ли шулеров и мошенников рассуждать о честной игре!

Старик нахмурился и долго крутил седой ус. — А я ему не сойду? — предложил, наконец. — Звание мое такое ж, командир отряда, а я все ж поопытнее буду, знаю хорошо, как говорить надобно со всяким сбродом. А Его лордству и мараться незачем.