Блаженны алчущие

Скрипнул стул, и Фрэнк поспешил поддержать Филипа, который, поднявшись, тут же едва не упал. Услышал, как тот бормочет: — Мне так жаль. Так жаль. Прости меня.

Фрэнк не знал, перед кем он извиняется, перед ним — в чем не было никакой необходимости, особенно сейчас, или перед Эллис, которую наверняка хотел, но не смог спасти — а потому просто хлопал его по спине, бормоча слова поддержки.

Наконец, Филип отстранился, и на глазах его Фрэнк заметил слезы. Не удивительно, бедняга!

— Я все испортил, — прошептал друг, глядя в пол.

— Ну что ты! — удивился Фрэнк, все еще поддерживая его за плечи. — Это не твоя вина.

Обитатели дома наверняка стали людоедами задолго до встречи с ним.

Филип покачал головой. — И моя тоже. — Он встретил взгляд Фрэнка. — И с тобой… Я хочу знать — ты меня простишь?

— Разумеется! — Разве мог он ответить иначе? — Забудь об этом.

Филип повернулся туда, где лежала Эллис. — Помоги мне подойти к ней.

Друг сам выглядел, как ходячий покойник, и Фрэнк усомнился, что это хорошая идея. Но делать нечего, пришлось повиноваться.

Вместе они приблизились к столу, Филип прихрамывал, опираясь ему на плечо.

Друг долго смотрел на мертвую. А потом наклонился, чтобы запечатлеть поцелуй на холодном лбу. — Еще одна моя ошибка, — прошептал он.

Вопрос о том, как она погибла, жег язык, но Фрэнк не хотел мучить того, кому и так досталось. — Все кончено, — Вот самое утешительное, что он смог придумать.

Шаркая, как парочка стариков, они поплелись к выходу. Филип вдруг резко остановился, попытался нагнуться. Фрэнк помог ему, подав другу меч, который только что заметил. Меч, который не спутал бы ни с одним другим.

— Он бросил его мне под ноги, — сказал Филип, сжимая рукоять фламберга. Таким драматичным тоном, словно это было худшее, что случилось за вечер.

Фрэнк только вздохнул, не сомневаясь, что ему еще долго слушать споры этой парочки.

Сверху звучали голоса, стук сапог. В подвал, нагнувшись под низкой притолокой, заглянул гвардеец, а узнав Филипа, тут же склонился еще ниже. — Мой господин.

С его помощью, они выбрались из этого склепа, где даже стены давили, мешая дышать.

Филип все еще с трудом держался на ногах, и его усадили на стул в холле. Фрэнка тоже слегка пошатывало, горели икры и бедра, руки, да что там, все тело. Отвык он от таких скачек с тех пор, как совсем юнцом гонял по сельским просторам.

Даже гвардейцы выглядели не очень — бледные, с округлившимися глазами. Одного шумно выворачивало наизнанку в углу.

— Где остальные? Вы их нашли? — потребовал Фрэнк ответа у старшего, высокого холеного малого.

— Кажется, нашли, — ответил тот мрачно. — Может, взглянете?

…Кровь — повсюду, на стенах, на потолке… Первый этаж узкой галереи выкрашен в алый цвет.

Корин, пришпиленный к стене, как бабочка, с алеющей раной рта и еще одной, ниже. Старуха, скорчившаяся на полу. В расколотом черепе Тома что-то влажно поблескивает… Еще одна женщина, без лица, другие… Искромсанные тела в красном озере, кровавые угри кишок, ошметки плоти.

Фрэнк оперся о стену, борясь с тошнотой, потряс головой. Мозг отказывался воспринимать эти картины, превращая все в единое красное пятно. Вонь застревала в ноздрях, густая и липкая.

Сегодня он видел слишком много мертвых и раненых женщин, слишком много смерти, его распирало, мутило ею, и он чувствовал, что его вот-вот вырвет криком.

Гвардеец смотрел на него понимающе. — Я видел смерть не раз, но тут… На такое не ожидаешь наткнуться в мирном городе, посреди особняка. Ваш Ищейка там утверждает, что все это сделал один человек.

Алый человек, пронеслась безумная мысль. Алый человек пришел за ними.

— Вы нашли детей? — спросил он. — Их здесь было двое. Неужто придется смотреть и на их трупы?

Гвардеец молча покачал головой.

Вернувшись в холл, Фрэнк сразу подошел к Бобу Пайлу. — Во имя всего святого, что там произошло?!

Ответ был лаконичным. — Грасс.

Да. Одного человека вполне хватало, если этот человек — Кевин Грасс. У Кевина, конечно, не было выбора, но Фрэнк еще не привык думать обо всех этих людях, как о чудовищах, и знал, что картина, увиденная в галерее, долго будет стоять перед глазами.

Фрэнк повернулся к другу, обмякшему на стуле. Двое гвардейцев стояли у него за спиной, зачем-то обмахивая господина полами плащей. — Может, проведешь ночь в ближайшей таверне? До дворца долгая дорога.

— Нет, — ответил Филип. Он все еще сжимал рукоять фламберга, лежавшего у него на коленях. — Домой. Я хочу домой.

~*~*~*~

Они доставили Филипа во дворец, встретив в дороге еще один отряд, мчавшийся к ним на подмогу — кавалерия в сверкающих доспехах, вооруженная до зубов, грозная сила, достаточная, чтобы смести с лица земли целый полк людоедов. Развернувшись, отряд проводил своего господина до ворот и поскакал дальше, к Дому Алхимика.