Блаженные похабы

Тот, кто прикидывается обуянным страстями (τὰ πάθη ὑποκρινόμενος ἔχειν), обманывает этим своих врагов-[бесов], сам оставаясь для них неуязвимым. Как-то раз один из братьев претерпел унижение. Совершенно не тронутый этим в сердце своем и вознеся в душе молитву, он принялся оплакивать перенесенные унижения, скрывая собственное бесстрастие при помощи притворной страсти. Другой из братьев, которого вовсе нельзя было бы подвигнуть на председательствование, притворился, что очень о нем страдает. Как тебе изобразить чистоту того, кто вошел в блудилище, по видимости, для греха, а сам блудницу подвигнул к подвижничеству?.. Другой, потеряв маленькие побеги, целый день изображал себя расстраивающимся. Но для таких [подвигов] требуется большое трезвение, чтобы, взявшись насмехаться (ἐμπαίζειν), самому не оказаться осмеянным³⁶.

А вот что рассказывает Исаак Сирин:

Иные добровольно навлекали на себя название непотребных, не будучи таковыми; другие же терпели именование прелюбодеями, тогда как они были далеки от этого… Другие, наконец, чтобы не прославляли их за жизнь в добродетели, которую они держали сокрытой, разыгрывали безумие (ἐv σχήματι παραπληγῶν), будучи полны соли Божьей… Их совершенство было столь невероятным, что святые ангелы прославляли их стойкость³⁷.

Мнение настоятелей относительно того, когда следует “шаловать или прикидываться глупым” (πότε χρὴ μωροποιεῖν ἢ γοῦν ὡς μωρὸν ποιεῖν ἑαυτὸν), не было единым, как показывает переписка (середина VI в.) между Дорофеем Газским и аскетическим авторитетом Иоанном Пророком: “Относительно шалования, действуй сообразно [допускаемому при этом] греху: если он мал, то шалуй (μωροποίησον), если же велик, то не шалуй”³⁸.

Тот же вышеупомянутый Исаак Сирин в разных местах своих многочисленных сочинений высказывается о провокационном поведении по-разному. Например, осуждает, если его могут заметить миряне.