Блаженство кротких

Едва заметное шевеление в правой ладони обернулось судорожной болью, словно рука сжимала не малтфон, а сработавший электрошокер. Нервы сдавали. Обычный сигнал вызова. Но дёрнувшаяся рука больно ударилась о подлокотник, а вылетевший аппарат стукнулся о массивный квадратный стакан, перевернулся экраном вниз и уткнулся под бортик серебряного блюда. Словно плоская черепашка пыталась спрятаться под столовый прибор.

Одолев тревогу, Вагнер поддел его мизинцем и недоуменно уставился на экран.

Он! … Что это? Совпадение или закономерность? – подумал Олаф и понял, что в любом случае это недобрый знак. Затем уверенно нажал кнопку и поднёс аппарат, услышав знакомый доброжелательный голос, – Олаф, дружище, я не могу с тобой связаться. Ты куда пропал?

Вагнер молчал.

Зачем он спрашивает? Проверяет? Если он меня ищет, то наверняка знает, где я нахожусь. – пронеслось в его голове.

Он ещё немного помолчал, обдумывая, что ответить, или что спросить и произнёс глухим сдавленным голосом, – Ты?

– Я, – послышался невозмутимый ответ. Вагнер помешкал, раздумывая – продолжить, или прервать разговор, затем ответил, – Ты что-то хотел? У меня мало времени. Я перезвоню тебе позже.

Раздался лёгкий выдох усмешки, – Это вряд ли получится. Ты совершил непростительную ошибку, всемогущий Вагнер.

Магната прошиб холодный пот. Он завороженно глядел на свою руку, что на глазах бледнела, вычерчивая узор аристократических прожилок. Тон собеседника наполнялся тяжёлыми нотками. – Слушай внимательно. Моё прошлое – это только моё прошлое. А ты поплатишься за самоуверенную дерзость. Прощай, Олаф. Мне искренне жаль.

Лавина бессильного ужаса пронеслась в сознании Вагнера, сметая на своём пути ещё теплившуюся надежду. Сбывались худшие подозрения. Он понял всё. И хотел прокричать в трубку что-то сильное, важное, ранящее, оставляющее глубокий след, но подкативший к горлу ком выпустил наружу лишь бессвязный хрип, а из трубки послышался размеренный женский голос, – В связи с начавшимся снижением, система безопасности произвела автоматическую блокировку всех спутниковых линий связи на борту. Приносим свои извинения. Разблокировка будет произведена автоматически, по завершению снижения.

Система безопасности, в разы превышающая уровень защиты всех известных авиалайнеров, специально разработанная для трёх эксклюзивных самолётов корпорации, сыграла с ним первую злую шутку. Вторая, роковая, произойдёт в ближайшие минуты.

Он уже понял, что катастрофа неизбежна, но пугало его даже не это. Хуже всего, что он не сможет сообщить Линде о том, кто виновен в случившемся. Он мучительно искал выход. И нашёл. Теперь главное – вспомнить. И главное – успеть. Вагнер дёрнул головой влево, на противоположную сторону, где мирно дремал его секретарь, и заорал во весь голос:

– Эдд! Срочно разыщи старшего стюарда!

Подхватившийся испуганный Эдд, чей мирный сон был прерван диким криком шефа, вместо поиска стюарда вцепился в подлокотники и глупо моргал глазами. На крик примчался Янош, старший стюард, знавший Вагнера много лет и никогда не слышавший ничего подобного.

– Мистер Олаф?

– У Вас есть доступ в кабину пилотов. Срочно войдите и громко произнесите…

Взволнованный стюард позволил себе перебить, – Да, мистер Олаф, но началось снижение, а при снижении и взлёте вход в кабину разрешён только в экстренных случаях, при прямой угрозе безопасности полёта.

– Сейчас самый экстренный случай, – злобно проорал Вагнер, – Не смей перебивать. Быстро входишь в кабину и чётко произносишь несколько раз, но не меньше трёх: Код двенадцать. Тритон. Объект номер семь. Ещё раз: Код двенадцать. Тритон. Объект номер семь. Ты понял? Повтори.

Янош, белый как полотно, произнёс дрожащим голосом, – Да. Но что это значит?

Теряя самообладание, Вагнер заорал, – Повтори-и!!

И он повторил слово в слово сбивающимся голосом.

– А теперь – выполнять!!

Янош метнулся по проходу, едва не сбив появившуюся на шум стюардессу. Открыв дверь электронным ключом, он неуверенно вошёл и стал позади пилотов.

– Руль высоты, – рыкнул второй пилот.

– Вижу. Не отключилось автопилотирование.

– Выключи принудительно.

Янош неуверенно произнёс, – Код двенадцать. Тритон. Объект номер семь.

– Что ты мелешь? – бросил второй пилот, – Не отключается.

– Этого не может быть, – сухо и уверенно произнёс капитан. В это время самолёт качнуло вправо.

– Вот чёрт. Блокировка руля высоты.

Янош, поняв что происходит нечто нештатное, но почему-то известное президенту корпорации, решил выкрикнуть фразу, сказанную ему всемогущим Вагнером, словно она чем-то могла спасти теряющий управление самолёт, – Код двенадцать. Тритон. Объект номер семь! Код двенадцать. Тритон. Объект номер семь!

Пилоты косо переглянулись, и капитан спросил, – Он что спятил?