Бледная графиня

Гедеон, не сказав ни слова, бегом бросился по коридору.

Дора с ненавистью взглянула ему вслед. Она всегда поступала так, как ей хотелось, и не один доктор был вынужден покинуть больницу по ее милости. Впрочем, Гедеону и самому не хотелось поднимать шума: ведь его могли спросить, почему он ночью очутился в палате больной, нарушив правила заведения.

Гедеон поспешно добежал до двери палаты буйных, но не мог найти нужного ключа.

— Помогите! — раздался за дверями слабый голос. — Неужели никто не придет спасти меня?! Помогите!

Это был голос Лили.

В лихорадочном волнении Гедеон пробовал один ключ за другим.

Дора медленно шла по коридору, радуясь, что Гедеону не удается отыскать нужный ключ.

— Сюда! — закричал он. — Откройте дверь. Разве вы не слышите, что зовут на помощь?

Дора подошла к двери.

— Для чего же вы вырвали у меня ключи? — язвительно сказала она.

— Откройте! Я вам приказываю!

— Помогите, ради Бога, помогите! — снова раздался голос Лили.

— Тут, верно, случилось несчастье, — спокойно заметила Дора. — Я слышу голос буйной.

— И вы поместили их вместе?

Наконец дверь была открыта. Свет фонаря в руках Доры проник в комнату. Ужасная картина предстала их взорам.

Лили лежала на полу полумертвая от страха, а на одном из стульев билась, привязанная за руку, буйно помешанная. Ремень еще кое-как держался, однако она так бешено рвалась, что вся рука была в крови. На постели лежала мертвая София.

Увидев входящих, Лили бросилась было им навстречу, но тут же упала без сил.

Гедеон вырвал фонарь из рук сиделки.

— Посмотрите сами на последствия вашего легкомыслия. Я сейчас же обязан доложить обо всем директору! — заорал он. —Немедленно свяжите буйную, пока она не вывихнула себе руку. Смотрите: пол в крови. А другая сумасшедшая умерла…

Дора подошла поближе.

— Умерла? — спросила она и довольно спокойно констатировала: — Впрочем, она бы и так недолго протянула.

Затем Дора схватила больную и, силой посадив ее на железный стул, быстро и крепко привязала к спинке болтавшимися ремнями. Сумасшедшая кричала в бессильной ярости. Вид ее был ужасен. Губы, зубы, ногти у нее покрылись кровавой пеной. На шее вспухли кровавые раны. Волосы растрепались, платье разорвалось. Глаза, казалось, вот-вот готовы были выскочить из орбит.

— В комнате нет света. Принесите и зажгите фонарь над дверями, — приказал Гедеон. — Да, и приведите сюда сумасшедшую из отдельной палаты, и привяжите ее к кровати.

Дора, конечно, не могла не исполнить его приказаний, однако особенно и не торопилась. Тогда Гедеон с фонарем в руках подошел к Лили и хотел поднять ее, но Дора опередила его и, взяв на руки бесчувственную девушку, понесла ее.

— Куда? — вскричал Гедеон.

— Куда? Конечно, назад, в ее палату. И я прошу, чтобы впредь никто не ходил туда в неположенное время.

Дора унесла Лили, а Гедеон яростно сжимал кулаки.

— Погоди, проклятая! — прошипел он. — Ты еще раскаешься в своих словах.

Он подошел к расположенной недалеко ручке звонка и позвонил. Через некоторое время явился инспектор. Гедеон приказал убрать мертвую Софию. Явились двое сторожей и унесли труп. Гедеон дал еще несколько распоряжений и затем, уже перед самым утром, ушел.

Несколько часов спустя в больницу явился Бруно и справился о Лили.

— Вы пришли как раз вовремя, сударь, чтобы присутствовать при строгом следствии, — сказал ему инспектор.

— Что за следствие? — удивился Бруно.

— Мы расследуем обстоятельства происшествия, случившегося прошлой ночью. Но войдите в приемную.

— Что это за происшествие? — спросил Бруно, побледнев от страшного предчувствия.

— В заведении есть покойница, — ответил инспектор и пошел доложить директору о Бруно.

Директор тотчас принял его.

Бруно в сильном волнении вошел в кабинет директора, где уже сидели Гедеон и Дора.

— Очень рад видеть вас, господин Вильденфельс, — приветствовал его директор. — Надеюсь, вы уже в курсе свершившегося, и полагаю, что также примете участие в нашем разбирательстве, особенно в той его части, которая касается мнимой графини Варбург.

— Что случилось?! Графиня умерла? — в неописуемом волнении вскричал Бруно.

— Мнимая графиня жива, но другая сумасшедшая, к несчастью, была найдена мертвой в палате для буйных, — прояснил ситуацию директор. — Прошу вас, садитесь. Я не нахожу в поступках сиделки Доры Вальдбергер ничего такого, что могло бы дать повод к обвинению ее в неисполнении своего долга, — продолжал директор, обращаясь теперь уже к Гедеону. — Здесь просто несчастное совпадение обстоятельств.

— Сиделка не имела права без позволения помещать вместе разных больных, — возразил Гедеон. — По крайней мере, она не должна были оставлять их одних.

— Это, действительно, упущение, но вы слышали, что у сиделки были в это время и другие неотложные дела, — заступился директор за Дору.

— Господин Самсон сердится совсем по другой причине, — подала голос Дора. — Сегодня я еще промолчу, но в другой раз расскажу все.

— В таком случае говорите немедленно! — разозлился Гедеон.

— Мнимая графиня жаловалась мне, что господин Самсон приходил к ней ночью, — объявила Дора.