Бледный всадник, Черный Валет

Начальник принял решение. Отступить сейчас было бы стратегической ошибкой. Подрывом авторитета. Григорий понимал, что его авторитет под угрозой — и это несмотря на блестящий поучительный спектакль, разыгранный им возле «Олхозника». У баранов память короткая. А в стенах хлева образовались огромные бреши, через которые вползало нечто неопределенное и вселяющее глубинный ужас…

Заблуда разбил своих олухов на группы и быстренько спланировал операцию. Прочесывание не отняло много времени. Здание вокзала оказалось пустым. На платформах тоже не было ничего, кроме кучек холодных углей, обозначавших места постоянных лежбищ и движняков. Зато внутри пассажирских вагонов Начальник обнаружил ошеломляющие предметы. Настолько ошеломляющие, что он не сразу поверил глазам. Если бы он больше пил, то заподозрил бы у себя белую горячку («делириумный бред», как выразился бы эрудит Жирняга).

Его незамутненному здоровому взгляду открылась нелепейшая картина, которая затмевала даже кошмарные сны своей неоспоримой конкретностью, прекрасной проработкой деталей и непреодолимой буквальностью. Света, падавшего сквозь грязные стекла, вполне хватало для того, чтобы рассмотреть ЭТО во всей красе. Можно было щипать себя хоть за яйца — пробуждение не наступало. Глюки не исчезали.

И тут Гришка понял, почему в чужой голове возникла ассоциация с пузырьками. Что и говорить, у сопляка не на шутку разыгралось воображение! Это было бы смешно, если бы не было так чудовищно. И абсолютно необъяснимо.

Трупы даунов плавали под потолком вагона, словно бычьи пузыри, наполненные горячим воздухом, какие запускают на ярмарках. На всех мордах без исключения застыло одинаковое выражение райского блаженства. Как будто они разом очутились в экспрессе, отправившемся на седьмое небо. Значит, кто-то все-таки побеспокоился о «птичках». (Заблуду эта мысль почему-то нисколько не утешила…) Признаков разложения не наблюдалось, если не считать раздутых животов. Черт возьми, парящие мертвецы — самцы, детеныши, все поголовно — напоминали в профиль баб, беременных тройнями на восьмом месяце!

Гришка решил выловить один из «воздушных шариков» и посмотреть, что у него внутри. Детское желание, конечно, но кто мог осудить Начальника за любознательность и научный склад ума? И точно так же никто не мог застать его врасплох. О безопасности он не забывал никогда, даже в минуты сильных потрясений. Он выставил часовых возле вагона и велел им глядеть в оба.

Поймать дауна оказалось проще простого. Гришка накинул ему на шею ремень от карабина, затем подтянул к себе. Начальника не покидало ощущение, что все происходит под водой, только никто почему-то не пускает пузырей. Обалдевшие от избытка впечатлений охотники смотрели на Заблуду с благоговением. Очко в его пользу. Он еще продержится на своем посту! Если выживет в этой переделке. Абсолютной уверенности в себе у него не было. Враг — неуловим и даже не идентифицируем. А в такой ситуации и хорошо пристрелянные стволы вряд ли помогут…

При ближайшем рассмотрении даун оказался пожилой самкой, одетой явно не по сезону. Сквозь дыру в просторном балахоне бледно сияли ягодицы. Температура тела была комнатной. Заблуда потыкал в него ножом, словно и впрямь ожидал услышать свист выходящего воздуха (в детстве он нередко шалил, протыкая автомобильные камеры). Но на лезвии остались только следы свернувшейся крови. Григорий подергал самку за уши и заглянул ей в рот. Его начинал разбирать смех. Когда он брал труп за голову, вверх всплывали ноги, и наоборот. Перевернул лицом вниз — груди оказались где-то под мышками. Забавная игрушка… И что удивительно — никакого запаха падали! То есть слабый запах был, но приятный и незнакомый.

Заблуда поручил своим помощникам придерживать самку за конечности, а сам аккуратно вскрыл ей брюхо. Чем он всегда славился, кроме скорострельности, так это умением свежевать дичь. В данном случае проблем тоже не возникло. Нож скользил как по маслу. Сделав разрез от груди до полового органа, Начальник заглянул в раскрывшийся кожаный чемодан.

То, что он увидел внутри, поразило его гораздо меньше, чем сами парящие трупы. Потроха оказались на положенном месте (в отличие от потрохов Гнуса или, например, Тряхлиса), однако поверх них колыхалась нежно-розовая масса. Мертвый даун был под завязку набит… икрой (ну да — совсем как рыба перед нерестом!). Во всяком случае, Гришка подумал, что больше всего это похоже на икру.

Каждая «икринка» была размером с воробьиное яйцо, и целая сверкающая гирлянда таких «яиц» потянулась кверху, отцепившись от кишок. Кто-то из охотников восторженно выругался матом.

Теперь уже сходство с пузырьками, всплывающими в кипящей воде, было полное. Гришка рассматривал их на просвет. Ему показалось, что внутри «икринок» находятся какие-то полупрозрачные организмы — тошнотворное желе, лишенное скорлупы и костей. Чертовы медузы…

Он попытался наколоть одну из них ножом, и та лопнула, разбрызгав вокруг капли розоватой слизи. Жидкая дрянь была липкой и несмываемой. Именно от нее исходил необычный аромат.