Блеф

Кто-то тряс ее, чтобы разбудить. Первое, что она осознала, это вожделение , и она согнулась пополам, колотя кулаком по подушке дивана, потому что к ней прикоснулся не Ти Малис, а худощавый азиат, вставший на колени рядом с диваном. Вежливо, но с тревогой ей улыбающийся.

– Это сотрудник, о котором я тебе говорила, – сказала женщина, усаживая ее на диване. – Закатай рукав.

– Что? Зачем?

Джейн огляделась, но комната все еще была как в тумане. Голова отяжелела и будто распухла.

– Просто мой способ поблагодарить тебя.

– За что?

Джейн почувствовала, как ей закатали рукав, ощутила прикосновение чего-то холодного и влажного изнутри локтевого сгиба.

– За номер телефона Розмари.

– Ты ей позвонила?

– О нет. Ты это сделаешь для меня.

Женщина перетянула руку Джейн резиновым жгутом.

– И за это побываешь в раю.

Азиат ухмыльнулся, держа в руке шприц, будто сотрудник телеигры, выносящий в студию приз.

Женщина сунула Джейн в руку трубку радиотелефона.

– Ты же хотела бы увидеть ее снова, так ведь?

Джейн уронила трубку на колени и устало вытерла лицо.

– Я не уверена, на самом деле.

– Тогда тебе лучше стать уверенной, – жестко сказала женщина.

Джейн подняла взгляд, удивленно.

– В смысле, я уверена. Мне много о чем стоит поговорить с Розмари. Чем скорее ты с ней свяжешься, тем скорее отправишься в рай. Ты же хочешь отправиться в рай, так?

– Я не знаю, могу ли я… я даже не знаю, станет ли она со мной разговаривать…

Женщина наклонилась и заговорила прямо в лицо Джейн.

– Мне не кажется, что у тебя есть выбор. Ты на ломке, тебе некуда идти. Я не смогу держать тебя здесь до бесконечности, сама понимаешь. Компания, которая меня наняла, может не согласиться с тем, что у меня появится соседка по комнате. Конечно, они все могут воспринять по-другому, если ты мне поможешь.

Джейн слегка отодвинулась.

– На кого ты работаешь?

– Не будь такой любопытной. Просто позвони. Пусть она придет к тебе сюда, если это возможно, или в другое место, если понадобится.

Она уже была готова ответить «нет», но вожделение снова вцепилось в нее, и слово застряло в горле.

– Этот наркотик, – сказала она, глядя на шприц. – Он… хороший?

– Лучший, – равнодушно ответила женщина. – Номер мне набрать?

– Нет, – ответила Джейн. – Я сама.

Мужчина приставил кончик иглы к сгибу локтя и держал. На его лице была все та же улыбка сотрудника телеигры.

Она с трудом воспринимала настроение Розмари по голосу. Она за своим-то голосом с трудом следила. Поначалу старалась говорить дружеским тоном, но Розмари сразу поняла, что у нее неприятности, и вытянула из нее признание. Мужчине и женщине, похоже, было без разницы, что она говорит, и Джейн продолжала говорить, умоляя Розмари приехать к ней.

А Розмари с безумным упорством продолжала повторять, что пришлет за ней кого-нибудь другого. Джейн настаивала, снова и снова, что так не пойдет , что она никого не хочет видеть, только Розмари. Никого, в особенности – мужчин. Сбежит, если увидит чужого мужчину. Это, похоже, обрадовало женщину и мужчину в комнате, очень сильно.

И наконец она уговорила Розмари. Прочитала адрес с карточки, которую дала ей женщина. Розмари задумалась, но Джейн снова взмолилась, и Розмари сдалась. Хорошо, но не там, не по этому адресу. Где-нибудь на открытом месте. Шеридан-Сквер. Новообретенные друзья взглядом дали понять Джейн, что это их вполне устраивает, и она сказала Розмари, что придет туда.

– Соцработник – всегда соцработник, – сказала женщина, нажимая кнопку на телефоне. Кивнула мужчине: – Дай ей это.

– Подождите, – еле слышно сказала Джейн. – Как я смогу попасть туда, если…

– Об этом не беспокойся, – сказала женщина. – Ты там будешь.

Игла вошла в нее, и свет ушел из ее глаз.

Потом свет начал медленно возвращаться. Она увидела, что стоит, прислонившись к стене дома. Это «Театр Абсурда», и она ждет, чтобы попасть на представление. Позднее представление, очень позднее, но ей плевать. Она очень любила «Театр Абсурда», она бывала во многих театрах, небольших, в Сохо и Вилидж, в «Джокертаун Плейхаус», который закрылся незадолго до того, как она стала работать на Розмари…

Розмари. Что-то она должна была вспомнить насчет Розмари. Розмари злоупотребила ее доверием. Но, возможно, это было вполне честно, раз она стала таким огромным разочарованием для Хирама.

Оно ударило ее с такой силой, что она думала, что упадет, но тело не пошевелилось. В венах будто струился теплый кленовый сироп. Но за завесой этого тепла и расслабления была все та же зияющая пустота, и каким бы ни было это расслабление, оно лишь заставляло ее хотеть сломать себе все кости сразу. Желудок медленно закрутило, она почувствовала пульсацию в голове.

Что-то тихо затрещало у ее ног. Белка смотрела на нее так, будто реально разглядывала ее непонятным образом. Белки – просто крысы с красивыми хвостами, с неудовольствием подумала она и попыталась отодвинуться, но тело все так же не шевелилось. Еще одна белка затрещала над головой, что-то быстро пробежало мимо, едва не коснувшись ее ног.

Когда же откроется театр, чтобы она смогла уйти ото всех этих грызунов? На Шеридан-Сквер действительно стало хуже с тех пор, как она здесь была, на спектакле покойного Чарльза Ладлэма, его постановке «Синей Бороды». Чарльз Ладлэм… она любила его, так несправедливо, что ему пришлось умереть от СПИДа…

Она вздохнула.

– Джейн? – послышался голос.

Голос Розмари. Она встрепенулась. Она идет в театр с Розмари? Или это просто счастливое совпадение? Без разницы, она рада ее видеть снова.

Она попыталась оглядеться. Слишком темно. Неужели представление будет так поздно? И еще эти белки, трещащие и трещащие, до безумия… все это было бы превосходно, будь с ней Ти Малис, но без него это лишь мучение.

Темноту прорезал луч крохотного фонарика, и она вздрогнула.

– Джейн? – снова спросила Розмари. Она была уже ближе. – Джейн, ты ужасно выглядишь. Что случилось? Кто-то…

Раздался скрежет когтей по стене дома. Джейн повернулась на звук и увидела Розмари, стоящую в паре метров от нее. В тусклом свете фонарей она казалась лишь смутным силуэтом. Смешно, внезапно подумала Джейн, что у театра на улице нет охранного освещения, чтобы отпугнуть взломщиков или вандалов. У ног Розмари двигалась темная тень, которая постепенно стала четче, оказавшись котом. Розмари поглядела на кота, а потом снова на Джейн.

– В какие проблемы ты влипла, Джейн? – спросила она несколько раздраженно.

– В самые худшие, – сказал мужской голос. – Как и вы, мисс Малдун.

Джейн потряла головой, пытаясь развеять туман в ней. Начала что-то вспоминать, насчет женщины-азиатки, которая не была Ким Той, насчет мужчины со шприцом, как она набирала номер…

Позади Розмари появилась другая тень, большая, и внезапно Розмари обхватили рукой вокруг шеи, а в щеку ей уперся ствол пистолета.

– Это так символично, что мы встретились в темноте, как призраки,  – произнес мужской голос. Розмари стояла совершенно неподвижно, глядя за спину Джейн. Посмотрев туда же, Джейн увидела другого мужчину, небрежно опершегося о стену дома, с поднятым пистолетом в руке. Джейн почувствовала, что теряет сознание, и усилием воли заставила себя поднять голову. Лицо неприятно зудело, вожделение к Ти Малису охватило ее с такой силой, что она едва не согнулась пополам. Но тело оказалось способно лишь на слабую судорогу. Они солгали, в отчаянии подумала она. Женщина и ее друг солгали. Как люди могут так запросто лгать?

Появились другие, тоже мужчины, из темноты, окружая ее и Розмари. Даже сквозь густой туман, окутавший ее сознание, Джейн ощущала оружие у них в руках и злобу в их умах. Женщина, которая привела ее к себе домой, не друг Розмари. И ей не друг. Но уже слишком поздно для этих чудесных умозаключений.

– Разве наркоманы не прелесть, мисс Малдун? – сказал мужчина, державший Розмари. – Вот эта продала вас за одну дозу заурядного героина.

Нет, нет, это неправда, хотелось вскричать Джейн, но вожделение лишило ее голоса. Ее глаза едва приспособились к темноте, и она увидела, как Розмари потрясенно смотрит на нее.

– Джейн, – сказала она. – Если в тебе хоть что-то осталось от той, какой ты была, ты можешь прекратить это…

– Не… наркоманка, – с трудом сказала Джейн. У нее начали закатываться глаза.

– Из торчков плохие тузы, – с усмешкой сказал мужчина. – Она не собирается…

Раздалось хлопанье крыльев, что-то вылетело из темноты и ринулось прямо к его голове.

– Эй! – вскрикнул мужчина, отпуская Розмари, которая тут же оттолкнула его. Оступилась и упала на колени и ладони. Несколько других зверей уже бежали к ней. Обежав ее и Джейн, накинулись на остальных мужчин.

– Вонищенка, – еле слышно сказала Розмари. Раздались яростные крики и вопли, человеческие и звериные. Человек, небрежно стоявший у стены дома, отмахивался от голубя, летающего вокруг его головы, одновременно пытаясь стряхнуть что-то с брючины. Крысу, поняла Джейн сквозь туман в голове. Она никогда не видела таких огромных крыс.

Розмари поднялась на ноги и пятилась от группы людей, сражающихся со зверьми. Из темноты выскакивали все новые тени, разной формы и размера, бросаясь на мужчин, шипя, визжа и завывая от злобы. Один из мужчин ухитрился выйти из окружения, побежал за Розмари и Джейн, продолжая кричать и пытаясь на бегу стряхнуть с ноги крысу и оторвать от шеи вцепившуюся в него белку. Что-то с лязгом упало к ногам Джейн. Она опустила взгляд. Пистолет.

У нее подогнулись ноги, и она сползла по стене дома, встав на колени. Подобрала пистолет и мгновение смотрела на него. А потом ее встряхнула Розмари.

– Давай же,  – сказала она, рывком поднимая Джейн на ноги и таща за собой. Они побежали по тротуару вдоль театра, а потом по другому, на противоположную сторону Шеридан-Сквер.

Несколько крупных бродячих псов поджидали их, выстроившись в странный боевой порядок. Джейн моргнула, глядя на них, едва чувствуя руку Розмари, которая тащила ее за собой. Спустя мгновение псы ринулись вперед, туда, откуда прибежали Розмари и Джейн. Раздался лай и рычание, и мужские крики сменились воплями боли.

Джейн бежала по улице, шатаясь, Розмари не давала ей упасть.

–  Беги же , чтоб тебя, – сказала Розмари ей прямо в ухо. Едва не теряя сознание, Джейн бежала, спотыкаясь, пока ужасный шум позади не стих. Отсутствие Ти Малиса снова начало терзать ее, соревнуясь с наркотиком в воздействии на нервную систему, каждый новый шаг становился все более болезненным, по мере того, как она приходила в сознание.

Она с силой толкнула Розмари и отшатнулась от нее, хватаясь за фонарный стол и шатаясь. Удержавшись на ногах, огляделась. На улице никого не было, кроме них двоих.

– Джейн, – напряженно сказала Розмари. – Я отведу тебя туда, где ты будешь в безопасности. А потом ты объяснишь…

– Не подходи ко мне! – закричала Джейн, поднимая руку, и Розмари поспешно отпрянула. Поглядев на свою руку, Джейн поняла почему. Она все еще держала в руке пистолет и сейчас наставила его на другую женщину. Первым желанием было бросить пистолет, сказать Розмари, что она не желала причинить ей вред, что ее просто обманули и что она даже не осознавала, что у нее в руке пистолет. Но без разницы, желала она зла Розмари или кому-то еще. Все вокруг нее в страшной опасности, просто пока она жива.

– Убирайся отсюда, Розмари, – дрожащим голосом сказала Джейн, не сводя с другой пистолета. – Иди куда-нибудь, где ты будешь в безопасности, и благодари Бога, если такое место еще осталось в этом мире. Потому что для меня такого места уже нет и не будет!

Розмари открыла рот, чтобы что-то сказать, но Джейн двинула рукой с пистолетом.

– Уходи!

Розмари попятилась на пару шагов, а потом развернулась и побежала.

Продолжая держаться за фонарный столб, будто смешной невинный пьяница, Джейн поглядела на пистолет в руке. Она не разбиралась в оружии, кроме тех вещей, которые знал каждый. Но этого будет достаточно.

Ты просто суешь его себе в рот. Направляешь ствол вверх, к макушке, считаешь до трех, и ты свободна. Что может быть проще.

Ее рука медленно развернулась, будто где-то внутри нее еще осталась какая-то нерешительность.

Если, конечно, ты не хочешь и дальше слоняться по этому миру так же, еще лет сорок.

Вожделение запылало в ней, и рука двинулась быстрее.

Ствол в рот. Просто разверни вот так, спусковым крючком вверх.

Металл был кисловатым на вкус, и от этого вкуса у нее заныли нижние зубы. Сглотнув с открытым ртом, она покрепче ухватила пистолет.

Сосчитай до трех, и ты свободна.

Она вспомнила ощущение от кожи Эзили, ее вкус. Эзили бы с удовольствием посмотрела, как она стоит на пустой улице, засунув себе в рот пистолет.

Появилось странное покалывание в коже, на плечах и по рукам, на груди, потом по ногам, будто внутри нее разгорался маленький пожар.

Сосчитай до трех, и ты свободна.

Она вспомнила Кройда. Вспомнила, как шла с Сэлом, лишь затем, чтобы он вдруг превратился в человека с мышиной головой. Это для Сэла она стала самым большим разочарованием, а не для Хирама Уорчестера. Сэл верил в нее, такую, какой она должна была быть. А Хирам никогда ее толком и не знал.

Ее плоть начала вскипать.

Сосчитай до трех, и ты свободна.

Она вспомнила, что все это не имеет значения, если кто-нибудь не приведет к ней Ти Малиса, прямо сейчас, немедленно, и не посадит его ей на плечи. Тогда она выбросит пистолет и отдастся его благословенному присутствию внутри нее, он сделает незначащим все, отправив ее во вселенную удовольствий, которой он заполнит пустоту внутри нее, становящуюся все больше, пока она здесь стоит, ощущая нёбом твердый ствол пистолета.

Она уже буквально варилась заживо.

Сосчитай до трех, и ты свободна.

Краем глаза она уловила движение. Сидящая на бордюре белка с любопытством смотрела на нее крохотными яркими глазками. Джейн снова сглотнула, не закрывая рот, и начала неспешно считать.

Раз. Два. Три.

Ее пальцы нажали на спусковой крючок. Абсурдно прозвучал голос Сэла, в ее сознании.

– Эй, дорогая, какого черта ты делаешь, а?

В звенящей тишине пустой улицы раздался оглушительный щелчок.

Осечка.

Она сползла по столбу на тротуар, и ее захлестнула темная и жаркая волна лихорадочного жара.