Блэкджек для дилетантки [Агентов просьба не беспокоить]

На следующий день Мороз так и не позвонил, поэтому я вяло жевала котлеты, попутно составляя список вещей Снегиревой. Даже завела для этого специальную тетрадь, буду хранить ее в бабушкином секретере. Однако порадовать Никиту результат, на мой взгляд, никак не мог. Ну, какой, скажите, прок ему от марки туши, которой пользовалась Юлия? Духи вот еще вспомнила – на мой вкус чересчур приторные, хоть и не из дешевых, прямо как у директорши фирмы, в которой я работала. Всегда содрогалась, проходя мимо ее кабинета. Одежда вся брендовая. И не могу сказать, что рассматривала пристально каждую шмотку, но те ярлыки, что попадались на глаза, говорили сами за себя. В общем, стандартный набор женского барахла: шмотки, косметика, предметы обихода. Хоть все и на порядок дороже, чем у меня. Книги с журналами она, похоже, не читала, либо предпочитала исключительно электронный формат. Телефон, компьютер или планшет отсутствовали. И как что-то из этого могло даже не рассказать, а, пускай туманно, намекнуть, куда подевалась девушка, я не представляла. Но продолжала составлять список, потому что с Морозом как в армии – проще выполнить приказ, чем искать в нем логику или – и того хуже – пытаться доказать ее отсутствие.

В обед позвонила мама, и мы проболтали минут двадцать. Говорила в основном, она, ибо я была еще в своем уме и новостями радовать родительницу не спешила. Потому кратко поведала, что все хорошо, упомянула про новые обои. Мать похвалила и принялась упоительно вещать про достопримечательности Парижа и про то, что весной я обязательно должна взять отпуск (про увольнение я так и не сказала) и их посетить, она накидает примерный план. Я вяло поддакивала, про себя мечтая до весны дожить невредимой и позабыть о сегодняшних приключениях с той же легкостью, что и о работе в бухгалтерии. Почувствовав, что я в разговоре участвую постольку поскольку, мама распрощалась, передав привет от муженька и пообещав позвонить через неделю. Об их возвращении речи не шло, что порадовало даже больше, чем разговор с самым близким человеком.

Вечер провела в печальных размышлениях на тему одиночества и общей неустроенности, про поджимающие годы там тоже было. Потому как в виду наличия у мамы Олега Петровича, я плавно сошла с ее орбиты, уступив место более подходящему спутнику. Оно и правильно. Теперь осталось последовать примеру старших и навести порядок в своем близком окружении.

Спуститься в магазин за красным сухим не решилась – мало ли кто еще мог по мою душу объявиться на ночь глядя, в квартире за запертой дверью как-то надежнее. Да и, будь у меня бутылка вина, наверняка бы расплакалась от жалости к своей нелегкой доле. Так что скрашивать вечер пришлось чашечкой чая, ромашкового – для успокоения.

В общем, когда на следующий день позвонил Ник, обрадовалась ему как родному.

– Мне нужно уехать на пару дней из города, что выберешь: мою компанию или торчать дома, под защитой родных стен?

– Э-м-м, и тебе с добрым утром, Мороз. Куда хоть ехать предлагаешь? – вот так сходу дать ответ было трудновато, хотя вышеупомянутые родные стены за пару дней успели набить такую оскомину, что склонялась я скорее к какой-никакой компании, нежели к продолжительному созерцанию обоев, пускай и новых.

– А тебе есть разница? – хмыкнул тот, но пояснил: – В родной город Снегиревой, часов пять на машине в одну сторону.

– Пять часов наедине с тобой – то еще испытание…

– Я так и подумал, пакуй чемодан, в три буду у тебя, – заявил Ник и повесил трубку.

И то ли он чересчур самонадеян, то ли видит меня насквозь – решить я так и не смогла. Сумку собрала минут за двадцать, а оставшееся время маялась от скуки. Полкастрюли несъеденных котлет было жаль, поэтому плюнула на возможные издевки со стороны Мороза и собрала еще пакет с провизией – не пропадать же еде, в конце концов!

Никита, как и обещал, объявился ровно в три, без слов подхватил сумки и сопроводил меня до машины. У подъезда нас ждал, блестя наполированными боками, «Порше» с номерами, которые не получишь за деньги – только по большой и чистой дружбе, с кем надо естественно.

– Чтоб поменьше на дороге приставали, у Адамовича одолжил, – на мой вопросительный взгляд пояснил Мороз.

– А мы ее точно твоему Алибабаевичу не испортим? – не спешила я садиться в представителя элиты автопрома.

– Надеюсь, ничего такого, с чем не справилась бы химчистка, – подмигнул мужчина и первым забрался в салон.

Как-либо трактовать его слова не стала, потому что там до такого додуматься можно… Вместо этого аккуратно залезла внутрь автомобиля, отсвечивать столбом посреди двора совсем не хотелось. До самого выезда из города я чувствовала себя довольно скованно, но спустя время удалось-таки расслабиться, тем более что Мороз напряженным совсем не выглядел.

– Чем это так пахнет? – принюхался он.

– Котлетами, – призналась убитым голосом.

Мороз заржал в голос:

– Тебя в дорогу бабушкина приятельница собирала? Пирожков случаем не положила? Я с мясом люблю.

– А что, надо было оставить продукты, чтобы протухли? – надулась я. – Не хочешь, не ешь.