Блеск дождя

Эта последняя фраза окончательно убедила меня в том, что я должна провести черту. Здесь и сейчас. На этой платформе. Я сняла ее ладонь со своего плеча и замотала головой.

Бекки скрестила руки на груди.

– Ты не веришь мне, что я все выдумала? Я так и думала. Иначе тебя опять обуяют угрызения совести.

– Мне жаль. Мне жаль, что ты винишь себя в маминой смерти, что я нужна тебе для того, чтобы винить себя.

Бекки безрадостно засмеялась.

– Что за чушь ты городишь? Мне не надо себя винить. Не за что, я ничего не делала.

– Конечно нет. Неважно, что ты делала или говорила тогда в машине, это был несчастный случай. Ты не виновата.

– Я знаю.

– Ты не виновата, Бекки.

– Да. Зачем ты это повторяешь?

Я заглянула ей в глаза.

– Послушай, Алиса…

– Ты не виновата, Бекки.

– Прекрати.

– Ты. Не. Виновата.

– Прекрати немедленно, – зашептала она. – Пожалуйста.

– Пока ты не признаешься себе или не найдешь другой способ справиться с этим, кроме как вымещать на мне весь негатив, я дистанцируюсь.

Ее карие глаза уставились в мои.

– Что… что ты хочешь сказать? Ты говоришь это, чтобы на пути к Симону не осталось никаких препятствий?

– Это никак не связано с Симоном. Это связано с тобой. С твоей бесконечной критикой. С тем, что ты ругаешь все, что делает меня счастливой. С тем, что заставляешь меня чувствовать собственную неполноценность. С тем, что вселяешь в меня неуверенность, эмоционально шантажируешь, демонстративно пренебрегаешь, когда я делаю или говорю что-то, что тебе не по душе. С тем, что ты причиняешь мне боль. Снова, и снова, и снова. Словами, которые каждый раз без ножа режут мне сердце. Я терпела все эти годы, потому что надеялась, что ты простишь меня за то, что тебе пришлось видеть, как умирает мама. Я все это принимала, потому что отчасти даже думала, что заслуживаю. Но нет. Я заслуживаю быть счастливой, Бекки. – Я на секунду закрыла глаза, собралась с силами, проглотила комок в горле и хрипло продолжила: – Я люблю тебя. Я тебя люблю всю твою жизнь. И это не изменится. Потому что ты моя младшая сестра, Бекки. Но с сегодняшнего дня я люблю себя точно так же. И поэтому…

– Поэтому что? – Ее голос дрожал, а между сдвинутых бровей пролегла глубокая складка.

Я сделала порывистый вдох, почувствовав, как сильно заныло в груди. На разрыв. Она моя сестра. Единственный человек, с которым у нас общие воспоминания, в которые кроме нас никто не посвящен. Мы как сплавленные вместе металлические детали. Но нас разъединило. Да так, что от отношений остались какие-то ошметки, и мне придется признаться себе в том, что я не могу ничего исправить.

– Поэтому… поэтому я так больше не могу, Бекки. Я прерываю наши с тобой отношения.

В ее широко раскрытых глазах появилась паника. Кажется, до нее дошел смысл моих слов, она замотала головой.

– Не делай этого, – прошептала она.

– Мне приходится. Это все… это все меня убивает.

– Но… но… – Слезы побежали по ее щекам. Настоящие искренние слезы. – Ты моя сестра, Лисси. Я… я же люблю тебя. Т-ты мне нужна.

– Что тебе нужно, так это помощь, Бекки.

Она раскрыла рот, и я приготовилась к словесной контратаке. Ее очередные упреки, которые еще раз меня ранят. Вместо этого она издала неопределенный хриплый звук. Закрыла лицо руками и заплакала, зарыдала, сотрясаясь всем телом. Посреди перрона. Посреди людской толпы, под любопытными взглядами пешеходов, под шум подъезжающих поездов.

У меня тоже резало в глазах, я боролась с собой, чтобы не обнять ее, и проиграла этот бой. Плача, я обхватила руками голову сестры, и когда она взмолилась не бросать ее, у меня дрогнуло сердце.

49 Симон

Эй, как прошел разговор?

Ты в порядке?

Я отправил Алисе это сообщение больше часа назад, а ответа до сих пор нет. Уж не знаю, хороший это знак или плохой. Я даже не знаю, какого результата она ожидала от разговора, когда три с половиной часа назад садилась в поезд. Однако подозреваю, что на душе у нее после этого будет довольно дерьмово.

Именно поэтому я предлагал поехать с ней и посидеть в каком-нибудь кафе, пока они не закончат с Кики. Но она не позволила ни сопровождать ее в Люнебург, ни встретить ее на вокзале. Так что мне ничего не остается, кроме как ждать и надеяться, что Кики не выкинет еще какой-нибудь номер и не наговорит Алисе очередных гадостей.

Я отложил гантель на скамью для жима, стоявшую возле кровати, и вытер полотенцем пот со лба. На сегодня тренировка закончена. Я снова посмотрел на мобильный телефон и наконец увидел сообщение. Не от Алисы, а от моего домовладельца.

Добрый день, господин Рот,

у меня хорошие новости. Судя по состоянию квартиры, вы сможете въехать раньше, чем мы думали. Предположительно через две недели. Когда именно, я сообщу ближе к делу. Предупрежу Вас заранее.

С наилучшими пожеланиями,

Штефан Дорн