Блеск дождя

Пришлось прикусить себе язык, чтобы не сказать, что это было бы совершенно неправильно: ставить благополучие Кики выше своего собственного.

– Так ты все-таки жалеешь? – осторожно спросил я.

– Нет. Последние три дня я много думала и уверена, что это правильное решение. Для нас обеих. Дольше я бы не вынесла, а Бекки… Ее настолько разъедает чувство вины, что она уничтожает не только себя, но и других.

Я не смог сдержать вздоха облегчения. Я действительно рад, что Алиса осознала это. Как бы больно ей ни было.

– Я только боюсь, что… – Алиса замолчала, а затем начала снова: – Бекки настолько психически неуравновешенна, Симон. Гораздо более нестабильна, чем я думала, и я… я серьезно обеспокоена тем, что она…

Алиса вновь не договорила, но я догадываюсь, что она имеет в виду. Меня тогда посетила точно такая же мысль. Вот только в отличие от Алисы я смог отогнать ее от себя. Просто потому что хотел забыть все о Кики и наших отношениях. Однако у Алисы другая ситуация. Они сестры и навсегда ими останутся. Жизнь Алисы, ее благополучие всегда будут связаны с жизнью Кики.

– Если хочешь, могу найти контакты терапевта, у которого я в свое время наблюдался, – предложил я. – Он мне очень тогда помог справиться с чувством вины.

Она выбралась из моих объятий и села, на губах играла легкая улыбка.

– Это было бы здорово, Симон. Спасибо.

Я чувствую себя виноватым и не могу избавиться от этого чувства.

– Я должен был предложить это Кики. Я знал, что с ней не все в порядке, что нужна помощь. Реальная психологическая помощь. Если бы я дал ей тогда номер своего терапевта, возможно, она бы…

– Не надо, Симон, – перебила она меня и приложила указательный палец к моим губам. – Давай не будем снова про угрызения совести. Ты не сделал ничего плохого, ясно?

– Если это относится ко мне, то это относится и к тебе, – шепчу я и целую ей палец.

Она согласна.

– Знаю. Я твердо решила не позволить больше своей вине брать надо мной верх. Я понимаю, что смогу помочь Бекки только в том случае, если она позволит это, если она осознает, что у нее есть проблема. Но я думаю, что важно дать ей надежду. Дать понять, что моя дверь никогда не будет для нее закрыта. Что я готова начать заново, если она готова побороться за себя. Что я верю, что она может измениться, и что мы… – Снова пауза посреди фразы. – Я напишу ей письмо. Сейчас, немедленно. Письмо, в котором расскажу обо всем. Чтобы дать ей какую-то определенную опору. Как думаешь, реально найти номер твоего терапевта прямо сейчас?

– Конечно! – Я сел и взял телефон, Алиса встала с дивана. Это письмо, наверное, ровно то, что Кики сейчас нужно, чтобы прийти в себя. Я сделал бы все, чтобы помочь ей, даже если это означает написать ей. Но пока я пошел искать контакты своего терапевта и параллельно изучать другую информацию. По опыту я знаю, что время ожидания может быть довольно долгим. Итак, пока Алиса пишет письмо в своей комнате, я составляю список потенциальных психотерапевтов, специализирующихся на посттравматическом стрессовом расстройстве. Закончив, я отправил его Алисе через WhatsApp.

Она ответила смайликом с сердечком. Красный, а не фиолетовый, как раньше. Что бы ни значило это сердце, мое оно заставило биться как минимум на два удара быстрее.

50 Алиса

Тесно прижавшись друг к другу, переплетя ноги, мы с Симоном лежим в постели. В его постели. Это впервые, потому что раньше мы всегда были только у меня. Я полностью укутана им, меня обволакивает его запах. Он на простыне, на подушке, на одеяле. Я вдыхаю его аромат, когда он заправляет прядь волос мне за ухо и осторожно вытаскивает ее снова. Симон пристально смотрит мне в глаза, как будто заглядывает прямо в душу. И пусть. Я открываю перед ним все раны моей души, потому что знаю, что новых он мне не добавит.

Уже почти ночь. Мои мысли никак не могут успокоиться, как карусель вертятся вокруг Бекки.

– Знаешь, что мне стало ясно? – шепчу я, нарушая тишину. – Пока я писала Бекки письмо?

– Нет, что же?

– Мне стало ясно, что нам обеим нужна помощь. И ей, и мне. Так много всего, с чем я еще не разобралась, несмотря на терапию, которую проходила в детстве. Я много чего вытеснила. Мои кошмары. Мое чувство вины. Оно гложет меня уже так долго, и конца этому нет. Я не хочу больше так, Симон. Не желаю быть в плену своей вины. Хочу быть свободной. Хотя я понятия не имею, как это. От этого страшно, тоскливо и тревожно.

– Я очень хорошо знаю, что ты имеешь в виду. Я чувствовал то же самое. Так стремно было. Отказаться от своего старого, привычного – даже если и больного – мышления и заменить его новым чертовски сложно. Ты оказываешься голым. Начинаешь искать себя заново. Несмотря на эти трудности, оно того стоит. Пойти на терапию было лучшим решением в моей жизни. Лучшим, если не считать поход в INKnovation и татуировку у одной из самых смелых женщин, которых я знаю.

Краска залила мне лицо.

– Во-первых, мы еще не закончили. А во-вторых, я не смелая.