Блеск минувших дней

– Если это так, прошу прощения, – ответил незнакомец. Он сохраняет самообладание, но в душе ему следует испугаться, подумала Джиневра. Конечно, если он не глупец. – Я не хотел вас оскорбить, но мне самому нужен мой конь, иначе я не доберусь туда, куда еду.

– Рад буду предложить тебе одного из наших, как часть оплаты.

– Еще раз благодарю, но мне нравится собственный конь. Вы позволите мне проехать?

– К сожалению, нет, – ответил Коллючо.

Их спор слышали окружающие. Как Джиневре подсказывал опыт, это всегда влияло на способность мужчин мирно договориться между собой, поскольку частью уравнения становилась гордость.

– Вы готовы украсть чужого коня?

Он допустил ошибку, подумала Джиневра, даже если произнес правду.

– Что ты сказал?

– Думаю, вы меня слышали. Вы спросили, нельзя ли купить моего коня. Я ответил «нет» и поблагодарил. Однако вы настаиваете. Так что же это такое, если не воровство?

– Ну, я могу тебя убить, и тогда у коня не будет владельца.

Это зашло слишком далеко и слишком быстро, подумала Джиневра. Она могла бы вмешаться, но происходящее ее несомненно развлекало. Ей будет немного жаль, если этого привлекательного молодого человека убьют сегодня утром, но, с другой стороны, они ведь его совсем не знают.

– Вы готовы это сделать? Готовы опозорить своего господина и даму в карете? Вынудите ее стать свидетельницей убийства?

Молодой человек заметил, что она выглядывает из кареты. Он наблюдателен. И говорит складно – похоже, ему приходилось жить при дворе. В седле сидит, как придворный, а не как солдат. Приглядевшись, Джиневра поняла, что у него нет меча. Вот это было глупо.

– Это не убийство, если я вызываю тебя на поединок.

– А, на поединок. И какова причина?

– Ты… ты оскорбил меня.

– Не согласившись продать коня?

– Это… да. По этой причине!

Молчание. Джиневра изменила мнение: нет, молодой человек не испугался. Он думал.

– Хорошо, – произнес, наконец, незнакомец. – У меня нет меча. Я не солдат, и поединок между нами станет убийством. Поскольку все это началось из-за коня, предлагаю устроить скачки. Возьмите своего коня или любого другого из отряда, даже из числа тех, которые впереди, у спутников вашего господина. Я же воспользуюсь собственным. Победитель заберет коня противника. Я вызываю на поединок вас, капитан.

Скуку Джиневры как рукой сняло.

– Все будет совсем не так…

– Коллючо, – сказала она, полностью отдергивая занавеску и позволяя увидеть себя, – предложенный поединок кажется мне справедливым, а в убийстве безоружного человека мало чести.

– Я бы дал ему…

– Устройте с ним скачки, – перебила женщина, зная, что это прозвучит, как команда. – Сделайте это для меня. Я хочу это видеть. Но сперва пошлите кого-нибудь к Теобальдо. Ему тоже захочется посмотреть.

Это была правда. А присутствие Теобальдо все изменит, придаст событию большее значение. Теперь Коллючо в случае проигрыша рискует потерять лицо, но Джиневре это безразлично. Ей понравился храбрый молодой человек. Теперь она надеялась, что он не погибнет.

– Графиня, – произнес молодой всадник.

Конечно, она не была графиней, это лишь комплимент, но юноша поклонился, сидя в седле.

Он не так уж некрасив, решила Джиневра. Большой нос и уши, но…

– Ваше имя? – спросила она.

– Для меня честь, что вы желаете его знать. Я – Гвиданио Черра, направляюсь в Бискио посмотреть весенние скачки перед тем, как вернуться домой, в Серессу. И для меня большая честь приветствовать столь неожиданно встреченную красоту и благородство. – Он снова поклонился.

Она права. В прошлом ему явно приходилось жить при дворе.

– Берегись, ты проявил наглость! – рявкнул Коллючо.

– Никакой наглости. Он не сказал ничего неприятного, – тихо возразила Джиневра. – Пошлите за Теобальдо и выберите себе коня, капитан. – Она снова посмотрела на молодого человека: никаких следов самодовольства или торжества на лице; взгляд – настороженный. Ему предстояло выиграть гонку у опытного солдата.

– Какой маршрут вы предлагаете? – спросила она.

Он не торопясь оглядел окрестности, потом показал рукой:

– Через луг до сосны на холме, вокруг нее и обратно, сюда. Хотя, разумеется, – юноша вежливо кивнул Коллючо, – капитан волен предложить другой маршрут.

У капитана был убийственный вид, и Джиневра понимала, что это во многом ее вина – вызвав Теобальдо, он придала событию еще большую публичность. Но надо же женщине как-то развлекаться во время долгого пути, верно?

Легко сказать, что я совершил ошибку, но как мне следовало поступить? В дороге все время встречаешь людей – группы купцов, священников, курьеров. Так было на протяжении многих дней, и мне показалось неразумным придерживать коня, чтобы не обгонять карету и три повозки под охраной до тех пор, пока – когда? – они не остановятся на ночлег в какой-нибудь гостинице? С какой стати мне так поступать?