Блеск шелка

Именно Анастасий подарил душе Джулиано мир и покой, открыв правду о его матери. Излечил глубокую рану в его сердце.

Какое отношение это имело к его замыслу? Джулиано считал это своим моральным долгом. Тут было огромное количество кораблей, на борту многих из них были люди. А он хотел все их уничтожить, чтобы они не принесли ужасы войны на землю Византии. Имело ли значение, что таким образом они не смогут отвоевать Иерусалим? Станет ли с приходом рыцарей-крестоносцев жизнь в Иерусалиме лучше, чем сейчас? Будет ли она безопаснее и благополучнее?

Слишком поздно было менять свое решение, даже если бы Джулиано этого хотел. Он боялся потерпеть неудачу, боялся ужаса, который собирался сотворить, – но сомнений в его душе не было.

Стефано, самый сильный гребец, лучше всех знавший залив Мессины, отправился первым. Он плыл на лодке, буксируя за собой другую, в которой были смола и масло.

Джузеппе поплыл во второй. Стефано должен был доплыть уже до середины залива, хотя его не было видно в этом скопище стоявших на якоре судов. Все подумают, что он доставляет что-то на один из кораблей. Со второй лодкой на буксире никто не примет его за рыбака.

– Удачи! – тихо пожелал Джулиано другу.

Низко пригнувшись, он подтолкнул корму лодки, когда Джузеппе налег на весла.

Тот молча махнул ему рукой и уже через несколько мгновений был в десятке метров от берега. Весла ритмично, бесшумно входили в воду, волны негромко плескались о борта. Гребцу пришлось потрудиться, чтобы преодолеть течение, гнавшее волны к берегу.

Джулиано подождал, пока Джузеппе скроется из виду, потом забрался в свою лодку и схватился за весла. Венецианец привык к открытому морю, привык отдавать приказы, а не гнуть спину, но теперь это было необходимо. Эмоции клокотали в груди у Джулиано, подступая к горлу, когда он почувствовал, как ветер и волны вступили с ним в борьбу.

Он очень давно не работал веслами и вскоре почувствовал, как ноют плечи. До конца ночи его ладони покроются кровавыми мозолями. Нужно доплыть до военного корабля, стоявшего дальше всех с восточной стороны залива, а затем поджечь смолу и оттолкнуть пылающую лодку. Сначала это сделает Стефано. Когда загорится первая бочка, Джузеппе подожжет свои бочки, и наконец последним это сделает Джулиано. Им всем придется грести в открытое море, против ветра и течения, чтобы самим не пострадать от огня.

Джулиано глянул через плечо, стараясь рассмотреть сквозь тьму первую загоревшуюся бочку. Как и у остальных, у него были с собой трут, факелы и масло. Прежде чем отпускать привязанную на буксире лодку, нужно убедиться, что смола хорошо разгорелась. Если он отвяжет веревку слишком быстро и пламя погаснет, все пойдет насмарку.

Венецианец подобрался как можно ближе к нужному месту, но ему приходилось все время грести, чтобы его не прибило к возвышающемуся над ним кораблю. Джулиано медленно развернулся, чтобы бочка со смолой оказалась позади него, и теперь нос его лодки смотрел на западный край залива. Где же остальные?

Волна с силой ударила о борт лодки, и Джулиано пришлось налечь на весла, чтобы сохранять расстояние до ближайшего судна. Течение было стремительным, ветер становился все сильнее. Спина нещадно болела, плечи свело от напряжения.

Джулиано напрягал зрение, пытаясь рассмотреть, что там, вдали. И вдруг заметил вспышку света, разгорающееся желтое пламя. Оно становилось все больше и больше. Потом ближе к нему появился еще один огонек, танцующий во тьме на ветру.

Венецианец бросил весла и стал шарить в темноте под ногами на дне лодки, пытаясь нащупать трут. Наконец нашел и потянулся за факелами. Отыскал сначала один, потом – другой и третий, запасной. Трут никак не хотел разгораться. Лодку Джулиано погнало ближе к кораблю. Пальцы не слушались. Он должен взять себя в руки! У него будет только одна попытка!

Наконец трут разгорелся и факел вспыхнул. Джулиано зажег от него второй. Факелы жарко полыхали. Он бросил первый на бочку, находившуюся на буксире. Смола моментально занялась. Джулиано поджег третий факел от второго и бросил оба в уже горящую лодку. Пламя поднялось высоко. Нужно было срочно перерезать веревку, иначе его лодка тоже загорится. Далеко, на западной стороне залива, языки пламени вздымались до небес; течение прибило горящую лодку к кораблям, и те занялись.

Веревка оказалась толстой и мокрой. Прошла целая вечность, прежде чем Джулиано удалось ее перерезать. И почему он не захватил с собой нож поострее? Терпение! Наконец веревка сдалась, и венецианец бросил отрезанный конец в воду. Затем сел на скамью и схватился за весла. Гребок, еще один, и еще… Джулиано был слишком близко к кораблям. Он слышал, как в панике кричат люди. Там, на западе, ярко полыхало огромное пламя. Первый корабль был уже объят огнем до самой мачты.