Блеск тела

Маманя села к столу, устроив хныкающего мальчика на своих коленях и сунув ему в руку сладкий пирожок.

– Завидую я тебе, Дианка, – призналась подруге Натали. – Такого орла отхватила!

– Да все они орлы, – скривилась Дианкина маманя. – Ходят по деревне: руки в брюки, хрен в карман! Ты, дочь, держи своего Вадика в ежовых рукавицах. А будешь с ним носиться, как с атомной бомбой, то он быстро улетит на левую сторону!

– У меня не улетит! – грозно сжала кулак Дианка. Спорить с ней никто не стал. Кулак был внушительных размеров.

– Ну а ты, тетя Мотя? Когда тебя замуж выдадим? – с обычной женской двусмысленностью задала вопрос продавщица Вера.

– Куда уж мне, штарой калоше – пригорюнилась тетя Мотя. – Я швое время упуштила.

– А раньше-то красоточкой была! – бессовестно солгала Дианкина маманя. – Двадцать лет назад ты бы, Вера, от нее глаз не оторвала!

«Какие там двадцать лет? Вот, ржака! Минимум сто!» – подумала Морковка, но вслух сказала совсем другое:

– Да она еще и сейчас вполне ничего.

Зря она вступила в разговор. Вера живо повернулась к Морковке и спросила:

– А что это за интересный мужчина с вами приехал? Похоже, еще неокольцованный.

– Ты о ком?

– Симпатичный такой, с бородкой. Он дремал всю дорогу.

– Дядя… Вася? – с трудом припомнила Морковка имя, временно присвоенное Манчестеру.

– Он самый. Дядя Вася, – кивнула Вера. – Знаете, девчонки, я как его увидела, сразу подумала: Вот бы его с нашей тетей Мотей познакомить! Меня прямо, как озарило!

– Да он же старый! – попыталась Морковка отговорить непрошенную сваху от безумной идеи.

– Подумаешь! Испугали девку туфлями на высоком каблуке. Это ничего, что он в возрасте. Зато уже нагулялся!

Продавщица Вера предупредила тетю Мотю, которая, с проснувшимся интересом, слушала разговор:

– Сегодня не ешь чеснок. Вдруг контакт?

Представив этот контакт, Морковка дернулась.

– Как он выглядит-то? – спросила тетя Мотя. – Толштый, поди?

– Наоборот! Среднего роста, стройный, и для своего возраста неплохо сохранился. Вот увидишь, тебе понравится!

– А что? – поддержала и Натали. – Хорошая идея! А давайте, девчонки, сведем их вместе. Сами понимаете: разговоры, шуры-муры, тоси-боси… Так слово за слово и договорятся обо всем.

Тетя Мотя посмотрела в угол на темную икону, которую окощунивал прилепленный сбоку маленький портрет Сталина, вырезанный из журнала, перекрестилась и сказала с глубокой верой в чудеса:

– Дай-то бог!

Девчата снова налили настойки, и выпили за предположительное бракосочетание тети Моти и дяди Васи.

«Возможно, что они подошли бы друг другу, – прикинула про себя Морковка. – Будь Манчестер немного поживее». Рядом Натали молола вздор одной из одноклассниц:

– …А он такой: «Я задет за живое твоей красотой. Теперь живое шевелится и требует выхода. Пошли за сарай. Я тебе Келдыша покажу». А я такая…

Дианкина маманя жаловалась своей старшей сестре на желудок и печень. Сама невеста громогласно рассказывала подругам, сидящим рядом, о подвенечном платье, сшитом на заказ: «Одеть на себя этот бомжовский прикид? Да я лучше шерстью обрасту!» А продавщица Вера, почувствовав прилив авантюрина в крови, продолжала свои рассуждения:

– И тех мальчиков-перчиков, которые с вами приехали, тоже можно с нашими девчонками познакомить. У нас в Бухалово кроме Кальсонова – этого психа с язвой желудка, да трех безголосых певунов – Члека и Пукалова с Юфкиным – и женихов-то не осталось. Все остальные мужики или уже женаты, или уехали. Даже косоглазые, косорылые и косорукие. А невест еще много. Девушка! Ну что вы смотрите на меня, как Гитлер на раввина?

Морковка презрительно скривилась. С ее точки зрения, называть Доброе Утро и Очкарика перчиками было не совсем корректно.

– Вот тут у тебя вышел галактический облом, подруга. Те мальчики – педерасты.

Вера восторженно округлила глаза.

– Ого, круто! А кто это?

– Гомики! Они друг друга любят.

Верин восторг сразу испарился. Продавщица разочарованно вздохнула.

– Вот блин непруха какая! Я подумала, педерасты – это кто-то типа программистов.

– Да уж, эти пацаны – не программисты, – посочувствовала Морковка чужой беде, отрываясь от стула. – Слушай, я на время покину вашу тусовку. Пойду, курну и мальчиков проверю.

– А что им сделается? – сердито пропищала Вера. – Небось, никакущие лежат в блевн'e! Первый раз, что ли?

– Все равно, нужно посмотреть, как там мои анонимные алкогомики. Фестивальте пока без меня. И кстати, где у вас дамская комната? Заодно носик попудрю.

– Направо за угол, по тропиночке между грядок. Там у забора дамская комната, она же и мужская, она же сортир. Не промахнешься, – вместо Веры объяснила Натали. Девчата опять засмеялись. Особенно тетя Мотя ржала, как старая боевая лошадь.

– А где музыка?! Почему никто не танцует? – завизжала Вера, перекрывая хохот. – Рэп говно, попса параша, панки хой – победа наша!

Дианка отдала соответствующую команду, кто-то включил магнитофон. Неувядаемый хит «А мы такие зажигаем!» заглушил все остальные звуки в комнате. Девчата задвигались.