Блёстки (СИ)

- Молчишь? – зашипел он, в его тоне сквозила неприкрытая агрессия, – Боишься сказать о своих настоящих желаниях? – Он наступал на меня, подходил ближе, вплотную, но я и не думал отходить, а лишь смотрел на него зачарованно, словно загипнотизированная жертва, глядящая в глаза своего убийцы.

- Скажи уже это, скажи, чего так хочешь, признайся хотя бы самому себе в своих желаниях! – его черные, горящие глаза напротив, и это уже не игра и совсем не шутка. Крылышки его носа агрессивно подрагивают, верхняя губа хищно вздернута, приоткрывая белые зубы. Он так прекрасен сейчас, прекрасен и зловещ одновременно, но вот странная штука – я его теперь совсем не боюсь. И перед собой я вижу не опасного хищника, а того печального и одинокого парня с серьезными глазами, такого, каким он был несколько минут назад наедине с собой. Такого себя он не показывает никому, а я увидел, и мне до безумия хочется верить, что где-то в глубине души он именно такой.

Я непроизвольно улыбаюсь и вижу как ошарашено ползут вверх его брови, он ожидал от меня какой угодно реакции, кроме этой.

- И что же нас так рассмешило? – зло выплевывает Билл, не отстраняясь ни на миллиметр, все так же близко, все так же горячо от его запала.

Отвечать совершенно не хочется, знаю, что тогда это закончится ссорой. Очередной. Одной из многих. Но сегодня я не хочу ссор. Сегодня странная ночь. Лунная и чуточку волшебная. В голове нет ни одного противоречия, ни одного сигнала стоп, когда я сам, первый, тянусь к его губам. Когда я мягко захватываю в свой влажный плен его розовые губы, такие мягкие, такие сладкие. Он очень странный этот Билл. Притягательный и невыносимый одновременно, сладкий до приторности и горький до невозможности. К нему нельзя остаться равнодушным, у меня не было ни единого шанса сохранить разум, только я об этом даже не догадывался, когда выплевывал ему в лицо свои смешные угрозы остаться равнодушным. Осознание всего этого произошло так внезапно, накрыв меня словно лавиной, мне стало трудно дышать, но уже не хотелось вырваться и убежать, а лишь прижать к себе ближе, и целовать чуть жестче.

Сегодня странная ночь и, наверное, завтра все будет как прежде, с постоянными ссорами и пререканиями, с противостоянием характеров и желанием надавить на самую больную точку соперника, но сейчас я целую самые теплые и отзывчивые губы, и я, черт возьми, счастлив.

И когда мы молча, боясь нарушить хлипкую гармонию, образовавшуюся между нами, собираемся на выход, я кидаю беглый взгляд на рисунок, так трепетно выводимый Биллом, и тепло улыбаюсь, видя знакомые черты лица и родинку на щеке…

Я проснулся каким-то абсолютно счастливым и легким, настолько легким, что, казалось, могу взлететь. События вчерашней ночи были словно в тумане, серебристой дымке: вот я и Билл едем домой в такси, взявшись за руки. Вот  мы заходим домой и, не включая свет, идем в гостиную, разжигаем камин и сидим около огня, попивая красное вино, это вдвойне странно, потому что я терпеть не могу красное вино. Мы сидим молча, боясь нарушить хрупкую идиллию, установившуюся между нами. Вот я, нещадно краснея, накрываю руку Билла, лежащую на полу, своей. И, слава Богу, что вокруг сумрачно, иначе красные щеки непременно выдали бы мое смущение. Я вижу, что уголки губ Билла приподнимаются – он улыбается. Я улыбаюсь следом. Нам уютно рядом, и это очень необычно. Я хочу его поцеловать, как там, в галерее, но не решаюсь. Хочу, чтобы Билл сделал первый шаг, но он сидит и заворожено смотрит на огонь, в его глазах отражаются яркие язычки пламени, делая его взгляд диким. Он очень красивый и какой-то умиротворенный, что ли. Зато я весь на взводе. Мне хочется схватить его и притиснуть к себе, впиваясь в сладкие губы, а потом оторваться и смотреть на него, обжигаясь пламенем в его глазах, но я ничего не делаю, а просто смотрю.

Я вздохнул, воспоминания были приятными, и я, как ни странно, совсем не чувствовал смущения. Мы разошлись по комнатам только под утро, все так же, не проронив ни слова, только негромко пожелав друг другу спокойной ночи. И теперь я не знал, как с ним общаться. Вроде бы ничего не изменилось, но в то же время изменилось многое. Поразмыслив, я решил – будь что будет.

Я сидел на кухне и с удовольствием уминал многослойный бутерброд, когда услышал сзади смех Билла. Я удивленно обернулся и увидел, что тот разговаривает с кем-то по телефону, любезничая и смеясь. Он прошел в кухню, достал из шкафа свою мерзкую овсянку, продолжая зажимать плечом телефон и одновременно насыпая хлопья в чашку.

- Деймон, хватит уже меня смешить! – кокетливо пропел Билл, – Хорошо. Уговорил, я поужинаю с тобой, но за это ты должен профинансировать мою съемку на Сейшельских островах.... Что?... То есть ты считаешь предложение не равноценным? – снова этот противный кокетливый смех, – Хорошо, обсудим при встрече.

Билл отключился и положил трубку, продолжая  готовить себе завтрак.  Было ощущение, что он просто не замечает меня.

- Хватит меня смешить, Дееееймон!!! – передразнил я противным голосом.