Блики на портрете

— Когда около десяти лет назад я натолкнулся на явление интерферона, — ответил Айзекс, — то по настоянию нашего шефа доктора Эндрюса я часто докладывал сотрудникам лаборатории результаты наблюдений. Хотя в то время мы, естественно, были весьма далеки от раскрытия сущности этого феномена. И то, что мне казалось очень интересным, вызывало у моих коллег неизменное: «Ну и что?» Рассерженный этим глупым, как мне тогда казалось, вопросом (ответа на него я, естественно, не знал и не знаю!), я повесил на стене эту лошадь, приписав, что на вопрос «Ну и что?» я больше не отвечаю.

Что же касается шакала, то это уже другая история. Несколько лет назад в Брайтоне был передвижной зоопарк. Среди множества экзотических зверей где-то в углу приютилась клетка с шакалом, но именно она вызывала наибольший интерес. А все из-за подписи под ней, которую я воспроизвел на картине, — про лунную ночь…

Далее под клеткой шла приписка, уведомлявшая, что объяснение по этому вопросу стоит один шиллинг. Любопытствующая публика, как водится, рвалась узнать, что все это значит, и обращалась к стоящему поодаль человеку. Собрав шиллинги, человек этот надевал темные очки и, напуская на себя необыкновенную ученость, начинал рассказывать об особенностях шакала как хищника. А в заключение говорил: «Что же касается вопроса, почему шакал нападает на домашних животных в лунную и не лунную ночь, науке пока об этом ничего не известно».

Публика расходилась, подавленная сложностью научного вопроса и извилистыми путями познания…

А местная пресса потом долго потешалась над этим случаем…

Работая над проблемой интерферона, я обратил внимание, — продолжал Айзекс свой рассказ, — что вирус гриппа в опытах хорошо «работает» зимой и значительно хуже летом. Это мне показалось интересным, хотя объяснить причины я не мог. Черт дернул меня рассказать об этом наблюдении на нашей малой научной конференции. Стоило мне совершенно серьезно упомянуть относительно зимы и лета, как один мой друг с невозмутимым спокойствием спросил: «Слушай, Айзекс, а как вирус работал в лунную ночь?» В зале поднялся гомерический хохот, история с шакалом успела обойти всю Англию. Начались выкрики: «А в не лунную? Айзекс, а?!»

Я понимал, что единственный выход — начать смеяться самому. Обсуждение доклада, к которому я серьезно готовился, было сорвано. Такова история карикатуры с шакалом.

Уже потом, вспоминая этот рассказ, я думал о том, что грустное и смешное так часто соседствует в науке, а скептические вопросы нередко подталкивают к ценнейшим находкам.

К сожалению, Айзекс рано, в расцвете сил ушел из жизни. И он не узнал, что интерферону суждена дорога в жизнь и очень интересная судьба, в частности, благодаря работам советских ученых, академиков АМН СССР З. Ермольевой и В. Соловьева.

Интерферон, наверное, требует специального и обстоятельного рассказа. Здесь я упомяну лишь о появившихся недавно за рубежом сообщениях. Этот белок собираются получать в больших количествах методом микробиологического синтеза, встраивая соответствующие гены в кишечную палочку, широко распространенную в природе и весьма популярную у экспериментаторов бактерию. Они называют ее «дрозофилой молекулярной биологии»…

Маскарад вирусов

Вирусы вызывают сотни болезней животных, растений и даже бактерий. На их долю приходится и свыше 500 — более половины всех известных инфекционных заболеваний современного человека, и среди них такие грозные, как оспа, бешенство, полиомиелит.

Однако своеобразным рекордсменом среди вирусов — по числу своих жертв — был и остается возбудитель гриппа. Первенство он держит с 1918 года, когда «испанка» унесла 20 миллионов мужчин, женщин и детей. С тех пор человечество внимательно и с опаской следит за появлением вируса гриппа на всех континентах. Грипп, как ни горестно признаваться в этом в последней четверти XX столетия, по-прежнему остается так называемой неуправляемой инфекцией.

А более 30 лет назад казалось, что победа близка. В 1949 году были получены первые образцы противогриппозной вакцины. Испытания ее в лаборатории обнадеживали. Считалось, что через 3–4 года начнется планомерное, победоносное наступление на грипп.

К этому времени появились уже первые успехи в профилактике полиомиелита. Они внушали уверенность в близкой победе над гриппом. Небо над вирусологией стало ясным и лучезарным. Если бы не два маленьких облачка: гриппоподобные заболевания непонятной природы и замеченная в те годы странная изменчивость вируса гриппа. К тому же массовые испытания противогриппозной вакцины не дали желаемого результата: эффективность ее, к сожалению, оказалась не так высока, как хотелось бы.