Блики на портрете

Заметьте, как только «природную систему» заменяют на лабораторную ситуацию, результаты получаются, как у большинства исследователей: в пользу концепции Бернета. Напротив, необычные, казалось бы, парадоксальные результаты, когда угнетение иммунитета тормозит злокачественный рост, наблюдаются только в естественных, «природных системах».

Как же истолковать эти факты?

Грунтенко уверен: Бернет совершенно прав, утверждая, что иммунитет должен был возникнуть как средство защиты организма от случайно появляющихся злокачественных клеток. Действительно, эволюция снабдила иммунными силами млекопитающих — многоклеточные и долго живущие организмы. Увеличилось число клеток и время их жизни, возросла вероятность клеточных генетических изменений. Часть таких изменений приводит к появлению злокачественных клеток. Их можно узнать по чужеродным белкам — антигенам. Этому обучена лимфоидная система.

Теперь о случайности или закономерности причин злокачественного роста. Что это? Скажем, проник в организм животного вирус, поражающий другой вид. Это случайность. Или химический канцерогенез. Тоже не предусмотрено природой. Во всех таких случаях антигены опухолевых клеток необычны, случайны для организма, до этого он не располагал о них никакой информацией. Значит, они подлежат уничтожению. Вот что такое «иммунологический надзор» по Бернету. Осуществляет его лимфоидная система.

Если же иммунологического надзора нет или он ослаблен (это бывает, если удалить тимус), опухоли под действием таких случайных факторов будут развиваться чаще, запрет на них снят.

Другая ситуация в природных системах, где заражение онкогенным вирусом возникает не случайно, а закономерно, естественно. Через молоко матери, например. Такие вирусы, как вирус Биттнера, распространяются «по вертикали» — от родителей к детям: в течение многих поколений животные неизбежно заражаются одним и тем же вирусом.

Вирус живет в их организме в условиях постоянно действующего «иммунологического надзора», а это значит, что у них общая эволюция. В ходе ее вирус «научился» заражать животное в такое время, когда ничто не мешает ему благополучно распространяться дальше, от «хозяина» к детям. И животное приспособилось к вирусу таким образом, что опухоли возникают не слишком рано после появления потомства. Это выгодно и вирусу: ведь с ранней гибелью «хозяина» прекратился бы и род вируса…

Нам же важно, что иммунная система животного не воспринимает онкогенный вирус Биттнера как чужака и поэтому не восстает против него. Вот откуда «парадоксы» в экспериментах американской и новосибирской лабораторий.

Если рассуждения Грунтенко и его товарищей верны, то из них следует важный практический вывод: для опухоли, вызванной «природными» вирусами, и рака, возникшего непредвиденно (под влиянием чужеродных онкогенных вирусов, химических канцерогенов, мутаций), нужны совсем разные методы иммунологической профилактики и лечения. Быть может, этот вывод, несмотря на внешнюю простоту, носит своего рода «взрывчатый» характер: если учесть, что вирус Биттнера представляет клан так называемых онкорнавирусов, то есть онкогенных РНК-содержащих. А их считают главными претендентами на участие в возникновении опухолей у человека.

«Машина времени»

Более 70 лет назад в Вене произошло событие, эхом откликнувшееся во многих лабораториях мира.

15 ноября 1909 года павиану и макаке привили эмульсию спинного мозга ребенка, только что погибшего от полиомиелита. Через несколько дней паралич сразил обеих обезьян, а одна из них на восьмой день умерла.

В том же году в лаборатории И. Мечникова в Институте Пастера было доказано, что вирус полиомиелита проходит через мельчайшие, микроскопические фарфоровые фильтры. И фильтрат содержит губительную сущность детского паралича. Исследователь беспрерывно перепрививал с мозга на мозг обезьян вирус, который затем доказывал свою агрессивность в очень убедительных экспериментах.

Однако впереди был долгий путь до середины XX столетия, когда получили сначала убитую, потом живую вакцину против полиомиелита.

Три десятилетия назад мир медицины отметил рост детского паралича, перед которым вирусологи в то время были практически бессильны. Возбудителей его выделяли от обезьян с огромным трудом и в чрезвычайно малых количествах, но нечего было и думать о приготовлении из них вакцины, слишком трудно культивировать вирус полиомиелита в организме лабораторных животных…

Прошло десять лет. Эти годы дали вирусологии знаменитый метод тканевых культур, о котором мы еще скажем.

На колониях клеток, нормально живших вне организма, разработали надежные способы выращивания вируса полиомиелита, научились быстро и продуктивно создавать против него вакцины.