Блин комом

Уточнить или отреагировать дриада не успевает — в нее бьют черные лучи поднявшего руки бессмертного, казалось бы, надежно убитого аж целых двадцать секунд назад. Там, где эти лучи касаются древесной плоти — та моментально иссыхает и начинает осыпаться пылью. Дриада судорожно изгибает свое огромное тело и умудряется резко отодвинуться от гибельных лучей, одновременно стреляя крупными острыми семечками в висящее на стене тело. Кровь из бессмертного с дурацким именем Умный Еж начинает брызгать вместе с стремительно вырывающимися из ран зелеными побегами. Тело судорожно дергается, выделывая руками и ногами кренделя.

Тоже самое начинает происходить с дриадой — веретенообразное тело изгибается в конвульсии, на нем с треском появляются трещины, из которых идёт густой бурый дым.

Тела корчатся в агонии, а зловещая книга, о чем-то зловеще похихикивая, нелепо подпрыгивает на полу, явно стараясь разломать спутавшие ее корни.

Это действо длится долгий десяток секунд, после чего каждый из участников демонстрирует, что списывать его со счетов — рано.

Книга вспыхивает черным дымом, моментально разъедающим корни, и с торжествующим хохотом взлетает, распахивая страницы.

«Гусеница» с хлопком трескается посередине и из ее недр выпрыгивает параллельно полу гибкая фигура обнаженной девушки, тут же с разгона нанося удар ногой в центр смеющейся книги. Та с обиженным кашлем улетает в угол, а девушка раздосадовано цыкает, глядя на распаханную зубьями обложки ногу.

Висящая фигура, из всех щелей которой торчат побеги, а кое-где даже цветы, внезапно поднимает руку. Повинуясь этому жесту, один из трупов таинственных воинов в черном с треском рвущейся плоти лишается костей, буквально стреляющих с положенного им по природе места в гибкую девичью фигуру. Теперь ее очередь летать с непредусмотренными отверстиями в теле.

Пока дриада копошится в углу, приколотый к стене деловито освобождается от своих оков — корней, растительности и… плоти.

На середине зала они сходятся одновременно.

…большая черная книга, чья черная обложка увенчана треугольными металлическими «зубами».

…тонкая и гибкая фигура лысой девушки с коричневой кожей и полностью лишенная намека на грудь.

…и половинка скелета, не имеющего никаких намеков на плоть. Костяк с небольшим «хвостиком» позвоночника просто парит в воздухе, медленно перебирая перед собой костями пальцев.

К счастью для лежащих на полу бессознательных и просто мертвых тел, второй раунд странных сущностей прошел без грамма косной материи — половинка скелета, высшая дриада и с чувством ругающийся гримуар, использовали только энергию. Они испускали тонкие лучи разного цвета, стараясь попасть в противника и уклониться самому.

Хотя… будь на месте этой схватки опытный маг, то последний сразу бы выразил свое категоричное мнение — схватки как таковой уже не было. Летающий скелет отвлекал внимание дриады в то время, как его гримуар накладывал на нее проклятия одно за другим. «Боль», «ужас», «гниение», «прах», «зов мертвой плоти», «заражение». Это длилось всего пару минут, после чего наполовину сгнившая дриада с деревянным стуком упала на пол. В ее теле курились черным дымом сквозные отверстия, от которых в разные стороны разбегались черные и серые нити, пятнающие ее «кожу». Плоть существа, находящаяся возле этих нитей, высыхала и осыпалась пылью.

Странное существо и странная книга молча наблюдали за смертью дриады, не делая попыток ее добить. Внезапно, это окупилось. Один из необыкновенных глаз девушки, уже было совсем потускневший, вспыхнул с новой силой, и рассыпающиеся губы проговорили:

— Если увидите Соломона, передайте ему, что я его жду… а кое-кто другой — ищет…

Глава 20 Не мытьем, так катанием

Из темноты коридора раздался дурашливо-испуганный визг, и мне в лоб полетела туфелька.

Высшие силы, дайте мне терпения.

Я тоскливо вздохнул, разрубая летящую обувь мачете, примотанным к культе. Веселый визг тут же подавился и сменился на гневные вопли:

— Урод! Гад! Скотина! Мы пожалуемся! Тебя накажут!

Девичьи пятки быстро прошлепали по направлению к своим спальням, демонстративно громко хлопнули двери, объявляя всем, кто снаружи, что принцессы Вашрута изволят почивать.

Ага, как же. Снова будут полночи секретничать с Аливеоллой и наливаться ягодными винами. В лучшем случае.

Янатанн показал себя блестящим политиком, прекрасным руководителем и мастером экспромта, не просто использовав поднятую нами суматоху, а сделав из нее верного жеребца, который вынес золотоглазого правителя на самую вершину олимпа мировой известности. Причем он переиграл могущественных бессмертных, не дав никому из них шанса захватить инициативу. Это внушало неподдельное уважение.

Проще говоря, он вошел в учебники мировой истории, как в половозрелую, но девственную дочь кого-нибудь из своих вассалов — с размахом, шиком и отточенной аккуратностью.