Блин, Кощей!

– Знаю, знаю, – перебил я вампиршу, – склероз от мяса.

– Верно Машка говорит, – подтвердил и дед. – Ты же сам приказ оформлял на командировочные Сидору.

– Совсем замотался, – пожаловался я в воздух, – ничего не помню. А куда? Зачем?

– Совсем ты у меня заработался, Феденька, – будто из-под земли рядом со мной появилась Варюша и прижалась к моему боку. – Сидор Петрович нам усадьбу в Рябово строит. Подобрал артель добрую и ещё на прошлой неделе туда отправился.

– О как… А, ну да, что-то такое было. Надо срочно его возвращать, а то распустились тут без него!

– А усадьба?! – удивилась Варя и брови её грозно поднялись.

– Тогда как закончит усадьбу – сразу домой, – поспешно согласился я, получил поощрительный поцелуй и помахал вслед ушедшей Варе. А когда она свернула за угол, повернулся к деду: – Михалыч, ты пошли там кого-нибудь за Сидором, только тихонько, ладно? Усадьбу, думаю и без него достроят, а вот мы без него тут не обойдёмся.

– Убьёт вас Варвара Никифоровна, – хмыкнула Маша.

– Царь я или не царь?! Ладно-ладно, молчи. Царь я, конечно, только когда дело жены касается…

– Не пропил ещё разум, – захекал дед. – Жить-то всем хочется. Даже нашему царю. Иди оладики кушать.

***

После обеда, вкусного и спокойного – Аристофан с Калымдаем отбыли на разведку, на доклад в Канцелярию прибыл Виторамус со своей секретаршей Селестиной.

– Ага, – обрадовался я. – Деда, угости следственную группу оладиками, пока они нам ход дела докладывать будут.

– Особо пока докладывать и нечего, – огорчил меня Виторамус, задумчиво выбирая оладик повкуснее.

– Михалыч, сгущёнку им тогда не давать.

Селестина наморщила носик, а пожилой бес вздохнул:

– Следствие ведётся, некоторые результаты есть, но в целом, пока никаких подозреваемых…

– Как енто – никаких?! – взвился Михалыч. – Да мы с Федькой уже список на три листа накидали, пока ты пенсне своё тряпочкой драишь! Увольнять таких работничков да ещё и штраф в пользу Канцелярии та-а-акой вкатить…

– Тише, деда, – прервал я разбушевавшегося Михалыча. – Дай человеку сказать-то.

– Человеки пашут в поте лица, – проворчал, успокаивающийся дед, – а вот бесы ленивые…

– Можно уже доклад начать? – скромно спросил Виторамус, демонстративно обращаясь ко мне.

– Угу.

– В ходе следствия выявлено… – и бес завёл нудный отчёт, но ничего такого, чтобы я не знал, не сообщил.

Ну, то есть, найденные вещественные доказательства и орудие убийства – это при мне обнаружили. Конопля в лёгком варианте, рыбные объедки, нож с выемкой для яда. Ничего нового. Возможных мотивов преступления Виторамус вывел аж пять штук, от самых бредовых, до вполне разумных. Ну, например – убить из каких-либо побуждений беса, а кражей увести следствие на ложный путь. Это мы с дедом в наших изысканиях уже проходили. Или вариант – украсть зелье для собственного использования. Вот это было вполне разумно. А вот вариант – украсть, чтобы отвлечь всех нас от чего-то более важного, глобального, это мы с дедом не рассматривали и над этим стоило поразмыслить.

– Сейчас опрашиваем свидетелей и подозреваемых, – закончил доклад Виторамус. – По итогам допросов, сделаем доклад.

– Где ты там свидетелей нашёл? – проворчал дед. – А к подозреваемым, накось и наш списочек приобщи.

Виторамус пробежал листок глазами и кивнул:

– Эти граждане и так в разработке находятся, разве что… – он взглянул на деда, – разве что гражданку Ягуту я пока подозреваемой не считал, но раз вы настаиваете…

– Ладно, ладно, – отмахнулся Михалыч, – вычёркивай её. Под мою ответственность.

– Господин Виторамус, – вклинилась в разговор Селестина, – про орудие убийства можно ещё сообщить.

– А, да, верно, – бес вытащил платок и стал протирать пенсне. – Спасибо, Селестина. Нож, господа мои, западноевропейского производства. Я беседовал с нашими кузнецами и они уверили меня, что и железо, и сам стиль исполнения кинжала, именно из тех земель.

– Посол хранцузский! – тут же вскинулся дед. – Де Бац ваш, окаянный! А то и с самим родственничком своим – Палычем!

Я вздохнул, а Маша только фыркнула.

– А послу это зачем надобно? – удивился Виторамус. – Я уже не говорю про нашего Иван Палыча.

– А и верно… – дед снова опустился на лавку. – Пойми их басурман, зачем они такое смертоубийство затеяли… Хотя… А вдруг они!.. Нет, вряд ли…

– Деда, успокойся, а? – попросил я и снова повернулся к Виторамусу: – Что-нибудь ещё?

– Работаем, Фёдор Васильевич, – развёл руками он. – Позвольте откланяться, дела.

– А ножик всё ж европейский, – протянул ему вслед Михалыч и задумчиво посмотрел на Машу.

– А вы меня разве ещё не вписали в подозреваемые, дедушка Михалыч? – удивилась вампирша. – Весь дворец в списке, а меня там нет… Обидно.

– А, кстати! – снова вскинулся дед, но под моим насмешливым взглядом, опять опустился на лавку, что-то обиженно бормоча себе под нос.

– А Тиша с Гришей тоже в списке есть? – продолжала издеваться Маша.

– Ладно, хватит вам, – я удержал деда за руку, уже потянувшего из сумы топорик. – Нашли время.

– Да-да, месье Теодор, – подхватила Маша, – у нас столько дел накопилось, а дедушка тут со своими глупостями…