Блистательная Эллада

— Лучше тебе было не знать этого! — вздохнул Протей. — Но раз ты меня спросил, знай: брат твой давно умерщвлен своей женой Клитемнестрой! Она убила его на пару с коварным Эгисфом, который властвует теперь в Микенах и владеет всеми царскими сокровищами!

Нежданная весть повергла Менелая в страшное горе. Упав на землю, он горько зарыдал.

— Не стоит так убиваться, сын Атрея, — заметил ему Протей. — Слезами горю не поможешь! Лучше подумай, как самому возвратиться в отчизну. А мстителем за Агамемнона, не сегодня так завтра, выступит его юный сын Орест. Он сумеет с ним поквитаться, уж поверь мне!

Тут старец погрузился обратно в море, а Менелай с товарищами отправился к своим кораблям.

На следующее утро греки вновь отправились в путь, достигли Египта и принесли в жертву богам сто больших быков. Они еще не успели закончить свой труд, как поднялся свежий попутный ветер. Он наполнил паруса кораблей, и те полетели по волнам, словно легкокрылые птицы. Вот, наконец, показалась Лаконика! Суда подошли к устью Эврота. Отсюда царь и царица быстро домчались на колеснице до Спарты. Услыхав об их возвращении, весь народ с радостными криками высыпал на улицы. Ведь со времен падения Трои прошло уже восемь лет, и мало кто надеялся увидеть Менелая и Елену живыми! Во дворце их встретила совсем взрослая красивая девушка — их дочь Гермиона. Она бросилась на грудь матери, а та, обнимая ее, прошептала: «Ни о ком, моя крошка, я так не скучала, как о тебе. Жестокая богиня помутила мне рассудок, а то бы я никогда тебя не оставила». Вокруг царило радостное оживление. Слуги вносили в комнаты привезенные из далекого Египта сокровища и шумно радовались богатству и могуществу их господина. Менелай и Елена поднялись на крышу дворца. Отсюда открывался прекрасный вид на живописные окрестности столицы. Со слезами на глазах Елена долго смотрела на знакомые ей с детства дорогие места. Потом она прижалась к мужу и сказала:

— Мне потребовалось объехать множество стран, повидать тысячи людей и испытать бессчетные опасности, чтобы понять — для счастья мне нужны всего только три вещи: ты, моя дочь и горячо любимая родина! Все остальное — лишь туман и бред! Такое чувство, словно я провела долгие годы в кошмарном сне и только теперь проснулась. Доброе утро, любимый! Мне хочется прожить еще много-много лет бок о бок с тобой, растить внуков и никогда больше не уезжать из Спарты!

— Да будет так! — воскликнул Менелай, потому что и сам он не желал для себя ничего иного.

Глава XVI. Орест

1. Эгисф и Клитемнестра

Пока Агамемнон воевал под Троей, Микенами правила его жена Клитемнестра. Целыми днями ей приходилось заниматься многочисленными делами: разбирать судебные тяжбы, заботиться о благоустройстве города, следить за работами дворцовой челяди и еще много чем другим. Порой, чтоб развеется и отдохнуть, она отправлялась погостить в соседний Аргос к жене Сфенела Киндрагоре и жене Диомеда Эгиалии. Им ведь тоже приходилось коротать время одним!

Приехав однажды к своим приятельницам, дочка Тиндарея застала в их дворце Эгисфа, который, как мы помним, был сыном Фиеста и приходился Агамемнону двоюродным братом.

— Как это понимать? Вы дали убежище нашему врагу! — возмутилась Клитемнестра.

— Ах, оставь! — отмахнулась от нее Эгиалия. — Наши мужья уже который год геройствуют в Азии и даже носа домой не кажут, а мы что же должны скучать из-за этого в одиночестве? С Эгисфом нам, по крайней мере весело!

Вот так отговорка! Клитемнестра покачала головой — она не одобряла легкомыслия подруги. Конечно, лучшее, что она могла сделать, это немедленно возвратиться домой. Но тогда ей пришлось бы прервать всякие отношения с Аргосом, а царице этого совсем не хотелось. «Буду держаться с сыном Фиеста холодно и надменно! — решила она. — Пусть знает, как я к нему отношусь!» Однако исполнить это намерение ей не удалось. Эгисф оказался очень милым и любезным человеком. К тому же за годы изгнания он успел побывать в сотне мест: объехал всю Грецию, плавал в Азию и даже прожил некоторое время в Египте. Он внимательно изучал быт чужих народов, успел увидеть и перенести столько, что хватило бы на несколько жизней. А как замечательно он рассказывал! Как ловко умел развлечь своих хозяек! Право, никогда еще дочь Тиндарея не проводила время в гостях так приятно и весело. Прощаясь с Эгисфом, она пригласила его наведаться как-нибудь к ней в Микены.

— Ты такой славный малый! — заметила она. — Не могу поверить в то, что слышала о тебе прежде!

Эгисф устремил на царицу долгий взгляд и с усмешкой сказал:

— Не можешь поверить, будто я собственными руками зарезал Атрея, считавшегося моим отцом? Но это сущая правда! Когда-нибудь ты сама поймешь, что убить близкого человека совсем не трудно!

Возвращаясь домой, Клитемнестра постоянно вспоминала этот ответ и пронзительные, черные глаза Эгисфа, глядевшие, казалось, прямо ей в душу. Что он имел в виду, говоря о близком человеке? Размышляя об этом, царица ощущала, как сердце ее начинало щемить в груди, словно в предчувствии беды, а по спине пробегал неприятный холодок…