Блистательные годы. Гран-Канария

– Случилось что-то плохое? – вскричал он. – Зачем Коркоран поехал в Санта-Крус? Почему вы мне ничего не объясняете?

Она резала инжир на тонкие дольки, точно так же, как делала в первый вечер. Слегка наклонив голову, сказала:

– Кто не смотрит вперед, остается позади.

Воцарилось ледяное молчание. Уклончивость маркизы испугала и разъярила Харви. Не сказав ни слова, он резко поставил стакан на стол и выскочил из столовой. Бросился наверх. Пока он бежал по коридору, снова загрохотал гром. Харви ворвался в спальню. И остановился. Он не мог… не мог поверить глазам!

В комнате находилась только Сьюзен Трантер. Кровать была пуста, постельное белье снято, окно распахнуто, и Сьюзен стояла под окном на коленях. В шляпе и дорожной одежде. Харви увидел, что она молится. У него в груди похолодело.

– Что произошло? – бешено закричал он. – Где Мэри?

Сьюзен повернула голову. На ее бледном лице мгновенно отразилось облегчение. Она торопливо и неловко поднялась.

– Вы вернулись, – произнесла она, запинаясь. – Я рада. О, я ужасно рада. Мы не знали, что случилось… где вы были. Я испугалась. Жутко испугалась.

– Где Мэри? – прокричал он. – Скажите мне. Ради бога, скажите мне!

Снаружи донесся еще один устрашающий раскат, внезапный порыв ветра сотряс оконную створку в подгнившей раме.

– Ее нет!

– Нет?

– Они увезли ее.

– Увезли ее? – тупо повторил он, понизив голос до едва слышного шепота. Потом тем же тоном спросил, делая паузу после каждого слова: – Кто ее увез?

Взгляд помощницы был полон ревности и жалости.

– Ее муж! – ответила она.

Харви в оцепенении уставился на собеседницу, ничего не понимая. А она через минуту боязливо продолжила:

– Он приехал рано утром. Вас здесь не было. Прилетел на самолете из Англии… на гидросамолете… ну, вы понимаете. Прождал вас несколько часов. А вы все не появлялись. И тогда он решил, что ее надо увезти. Он все устроил. Никто не справился бы лучше. Они уехали всего полчаса назад. Так что ее здесь нет. Она в Санта-Крусе.

Харви, глядя на помощницу, стоял неподвижно, будто обратился в камень. Он не мог пошевелиться, не мог дышать.

Мэри здесь нет. И увез ее не кто иной, как муж. Муж! Невообразимо и одновременно так просто. Харви мог подумать что угодно, но только не это. Его оглушили боль и насмешка судьбы. Вдруг им овладела ярость.

– Она не в том состоянии, чтобы ее перевозить! – крикнул он. – Слишком поспешный шаг. Почему вы ее отпустили? Во имя всего святого, о чем вы думали? Нельзя было позволять им ее забрать.

Сьюзен смущенно опустила глаза и ответила тихо:

– Боюсь, я ничего не могла поделать. Говорю же, он все организовал. О, прекрасно организовал. Она вне опасности. И теперь… теперь ей лучше быть в Санта-Крусе, в шикарном доме, который он для нее снял… лучше, чем здесь, в этой ужасной дыре. Там она поправится быстрее.

Харви прижал ладони к вискам. Лицо его посерело, ему казалось, что кто-то все время проворачивает нож, коварный нож у него в боку. Он больше не мог злиться. Было бы из-за чего… Его охватил холод. Пришло воспоминание о том, как она бредила: «Почему они меня увозят?» Она выкрикивала это снова и снова, повторяла бесконечно. Это было предчувствие разлуки.

Его разум погрузился в бесплотный туман. Почему-то представлялось, что все происходит очень далеко от него во времени и пространстве. И все же событие приближалось, прояснялось… Все прежние хрупкие и призрачные иллюзии подтверждались тем, что он увидел. Собственно, сами эмоции создали этот образ и обеспечили его отчетливость. Тем не менее перед Харви предстало будущее… На мгновение. Словно завеса поднялась и снова опустилась.

Сьюзен вскинула голову. Отблеск молнии озарил помещение, обнажив смятение в ее глазах.

– Прошу вас, – прошептала она. – О, прошу вас, не печальтесь. Для меня невыносимо видеть вас в таком горе. – Она подошла к нему, учащенно дыша, и положила ладонь на его руку. – Разве вы не понимаете… не понимаете, что это к лучшему? Все складывается к лучшему. Вы сделали свою работу. Больше от вас ничего не требуется. – Слезы сочувствия выступили у нее на глазах, она прошептала: – О, мой дорогой, у меня разрывается сердце, когда я вижу, как ужасно вы страдаете. Неужели вы не видите? Клянусь, это правда. Перед Богом клянусь… – Ее голос задрожал. – О, я отдала бы собственную душу ради вашего счастья!

Харви опустился на стул, уронил голову на руки.

Сьюзен наблюдала за ним с мокрым от слез лицом. Любовь переполняла ее, и вдруг чувства хлынули через край, хотя Сьюзен поклялась больше никогда не давать им воли. И все же…

Она встала на колени рядом с Харви.