Блистательные годы. Гран-Канария

– Да, смею допустить, что могу опоздать. Сестра Гордон, не могли бы вы включить спиртовку? И пожалуйста, простерилизуйте мои инструменты.

Взглянув на него и снова на Мердока, она пошла выполнять его поручение.

Вернувшись наконец, она сказала:

– Все готово, доктор Стирлинг.

Вместе они осторожно перевернули Мердока. Теперь он лежал на боку, спиной к ним, полутруп, когда-то бывший человеком. Сначала спиртом, а затем пикриновой кислотой Дункан тщательно протер область шеи сзади. На фоне болезненно-белой кожи Мердока обработанное пятно казалось зеленовато-желтым.

Глава 67

Пальцы Дункана медленно скользили у основания черепа. Он почувствовал соединение поврежденных позвонков; оно было твердым и полным. Сбоку он выбрал нужную точку. Не убирая указательного пальца, он повернулся и взял троакар – иглу в форме трубки с внутренним стилетом, этим сверкающим кинжалом, который должен был пронзить жизненно важные ткани продолговатого мозга. Дункан точно знал: всего одна ошибка, малейшая ошибка в расстоянии или направлении – и конец будет ужасным. Знала это и сестра Гордон.

Растянув кожу пациента большим и указательным пальцами, Дункан воткнул троакар в неподатливую плоть. В течение целой долгой минуты он двигал невидимым концом инструмента вперед и назад, ища точку введения. И везде он встречал сопротивление. Неужели он никогда не найдет лазейку?

В отчаянии он закрыл глаза, дабы усилить тактильную чувствительность. Попробовал еще раз. И еще. А затем вскрикнул от облегчения. На этот раз препятствий не было – игла быстро погружалась. Он нашел отверстие. Мягко он ввел иглу в канал.

Осторожно, аккуратно он пошел в глубину. Его лицо было похоже на маску. То, что он делал, не было работой хирурга или демонстрацией хрестоматийной техники. Он использовал дар, данный ему Богом. Он пошел вперед. Внезапно он почувствовал щелчок, когда троакар пронзил оболочку мозга. Он достиг своей цели.

Это был момент истины, который должен был доказать, прав он, Дункан, или нет, должен ли Мердок жить или умереть. Быстрым движением он вынул стилет из полой иглы.

Мгновенно, с невероятной силой, через трубку хлынул поток спинномозговой жидкости.

Но хотя Дункан считал, что действовал правильно, он не смел надеяться. Жидкость поступала все активнее – давление внутри было явно большим. И вдруг Мердок испустил долгий, слабый вздох, первый звук, который он издал с тех пор, как впал в кому пять долгих недель назад.

Сестра Гордон чуть не выпустила трубку.

– Доктор Стирлинг, – выдохнула она. – Вы слышали?

Дункан не ответил. Его губы были сухими и жесткими от напряжения. Он пристально смотрел на иглу. Жидкость закапала медленно, потом еще медленнее и наконец перестала вытекать.

Он быстро вынул иглу, замазал прокол коллодием и снова перевернул Мердока на спину. Подождал, пока медсестра подложит две подушки под голову пациента, затем поднес пузырек с нашатырным спиртом к носу больного.

Стимулятор не подействовал.

Дункан боролся отчаянно. Наклонившись, он крепко надавил обоими большими пальцами на брови Мердока – в том месте, где проходят надглазничные нервы, – этот метод он часто использовал, чтобы привести своих пациентов в чувство после глубокого наркоза. В течение минуты – ничего. Затем, когда он усилил давление, произошло невероятное. Мердок медленно открыл глаза.

Глава 68

Это было похоже на возвращение к жизни мертвого. Прижав руку ко рту, сестра Гордон издала сдавленный крик. Хотя он и прозвучал глухо, старик, казалось, его услышал.

– Что случилось? – едва шевеля губами, прошептал он.

Дункан низко наклонился – от огромного возбуждения у него звенело в ушах.

– Ничего, – успокоил он. – Не обращайте внимания.

Мердок с трудом сфокусировал взгляд на Дункане.

– Ты все еще здесь, – пробормотал он, и от этой старой, знакомой иронии Дункан чуть не издал победный клич.

– Пожалуйста, доктор Мердок, – взмолилась сестра Гордон. – Вам не следует слишком много говорить, вам нужно отдохнуть.

– Думаю, я достаточно отдохнул, – пробормотал старик. – Поднимите жалюзи и дайте мне увидеть свет.

Дункан бросился к окну и дернул за шнур. Медсестра, явно пребывая вне себя, стояла, однако, на своем. Она предложила Мердоку чашку молока.

– Что это за гадость? Я бы не отказался от крепкого бульона.

– Да-да, точно. Пойду выясню.

Дункан воспользовался предлогом, чтобы покинуть комнату. Он не мог вынести своего сокрушительного ликования. Мердок, его дорогой старый друг, невероятным образом восстал из могилы.

Выйдя на лестничную площадку, он сделал усилие, чтобы взять себя в руки, прежде чем поспешить вниз.

– Джин! – позвал он. – Твоему отцу лучше! Джин! Джин!

Он подумал, что она, возможно, в саду, и выбежал через парадную дверь, без верхней одежды и шляпы, в рубашке с засученными рукавами.

Джин не было, но чуть дальше по улице стояла обычная послеполуденная кучка деревенских жителей. Там был провост, а также управляющий Мюррей, школьный учитель, фермер Блэр, Хэмиш и дюжина других важных людей общины. Они глядели, как приближается Дункан.