Блистательный Двор

– Ураган многое разрушил на участке, – сказала я, в принципе не солгав. – Извините, что не позанималась с девочками.

Мистрис Маршалл подавила зевок.

– Не страшно. У детей было много уборки. А твоему жениху надо у нас заночевать. Нет смысла возвращаться, чтобы опять приезжать сюда спозаранку. Пусть поднимется наверх, в спальню мальчиков.

– Отлично, – согласился Седрик. – Спасибо вам!

Мистрис Маршалл направилась к себе, но я успела спросить:

– Вода еще горячая? Я бы заварила ромашки.

Она махнула в сторону чайника, стоящего на углях.

– Бери, конечно.

Мы с Седриком вместе поднялись наверх, но задержались на площадке между двумя комнатушками.

– Потрясающе! – прошептала я. – Мы точно не расстанемся в нашу первую брачную ночь!

Из-за приоткрытой двери мальчишеской спальни доносился громкий храп.

– А я и не сомневался!

Мы поцеловались так крепко, как только позволяли взятая мной кружка с горячей водой и опасение, что нас застанут расплох. Я ушла в девчачью спальню, опьяненная тем, что случилось. Раздевшись, я облачилась в простенькую ночную сорочку. Прежде чем забраться под одеяло, я села на единственную табуретку и допила чай. Но я не клала в него ромашку. Вместо нее я заварила листья коричника, которые мистрис Маршалл подарила мне по дороге в Хэдисен.

Глава 27

Итак, втайне от остальных, в течение следующей недели у нас возник совершенно новый жизненный уклад.

Для меня переменился весь мир.

Каждое утро Седрик неукоснительно приезжал к Маршаллам на ферму и увозил меня на прииск. Но мы не сразу принимались за работу. Мы падали на кровать (а вернее, на соломенный матрац, который ее заменял) и задерживались там настолько долго, как только осмеливались. Хорошо хоть, солома была свежая: после урагана мы ее сменили. Чтобы встать и приняться за дела, требовалось сделать над собой немалое усилие, но нас подгоняла мысль о том, что мы очень близки к своей цели.

Нам было безумно тяжело расставаться друг с другом в конце дня – но мы заставляли себя это сделать.

Вечером я давала уроки детям Маршалов и отправлялась спать – а на другой день все повторялось опять.

– Я кое-что тебе приготовил, – сообщил мне Седрик как-то раз, когда я нежилась на матраце.

– Трапезу для гурманов?

Это стало еще одной нашей традицией: Седрик вставал с кровати первым и делал мне завтрак. Старая печка не позволяла готовить особые изыски, но Седрику удавалось справляться с беконом и незамысловатыми галетами. Он подавал мне завтрак в постель, поддразнивая, будто знает, как я скучаю по прежней аристократической жизни и готова бросить мужа ради пирожных и кофе со сливками.

– Не думай, что я не уловил сарказма. И – да, кое-что еще!

Я села на матрац, поджав под себя ноги: я уже успела облачиться в свою белую блузу (хотя она стала гораздо менее белой по сравнению с моментом отъезда в Хэдисен).

– Давай! Не томи!

Седрик вручил мне утреннюю чашку чая с коричником – его приготовление он тоже взял на себя – и какой-то небольшой предмет. Присмотревшись, я поняла, что это медальон. На тонкой цепочке висел серебристый овал со стеклянной крышечкой: внутри лежал засушенный цветок. Я уже видела такие украшения: сейчас в Адории они были в моде. Я повернула медальон к свету и улыбнулась.

– Это же кашка! – в упоении воскликнула я. – Как на нашей свадьбе!

– А она действительно с нашей свадьбы. Тебе пока нельзя носить обручальное кольцо, и я сохранил цветок, чтобы у тебя был хоть какой-то памятный знак.

– Весьма изобретательно. – Я надела цепочку на шею и провела пальцами по стеклу. – Я совсем забыла про цветы после… ну всего, что было той ночью.

Седрик погладил меня по щеке.

– Я умею занять твои мысли. Удивительно, что ты еще помнишь свое собственное имя и свой… псевдоним.

– Да, скромности тебе не занимать! – возмутилась я и ткнула его локтем в бок. – Но – спасибо. Надеюсь, ты не слишком потратился.

– Не волнуйся, он из меди. Кольцо обещаю подороже.

Седрик наклонился, чтобы меня поцеловать, но стук копыт, раздавшийся на нашем дворе, заставил его отпрянуть. Не говоря ни слова, мы оба вскочили как ужаленные. Седрик заправил рубашку в штаны, а я надела юбку-брюки и сапожки. Едва я успела сесть за стол, где стояла тарелка с завтраком, как в дверь постучали. Седрик с непринужденным видом распахнул дверь и выгнул брови, обнаружив на пороге Элиаса.

– Какая неожиданная радость! – солгал Седрик и усмехнулся.

Элиас заглянул внутрь.

– Все в трудах, как вижу.

– Вы как раз подоспели к завтраку, – произнесла я, указывая на бекон и дымящуюся чашку чая. – Вот оно – хорошее начало дня! Не желаете перекусить вместе с нами?

Элиас бочком зашел в комнату и смерил нас презрительным взглядом. Уставившись на мою тарелку, он принюхался и поморщил нос.

– Нет уж. Я по делу, – проворчал он.

– Ну-ну, Элиас, не хами, – укорил его знакомый голос. В дверях возник Уоррен. – Можно к вам заглянуть?

– Конечно! – Седрик сделал приглашающий жест рукой. – Добро пожаловать в наш дом!