Блистательный обольститель

Он оттолкнул ее, но боль вновь скрутила его. Задыхаясь, он упал на колени. Тихо вскрикнув, она бросилась к нему и прижала голову к своей груди. Его руки бессознательно обвились вокруг нее, как будто из-за защиты и спасения.

— О, мой бедный, — шептала она, целуя его в лоб, в глаза, в губы. — Все в порядке, я с вами. Я никуда не уйду, пока вы нуждаетесь во мне.

Он спрятал лицо у нее на груди, вдыхал нежный женский запах. Несмотря на ослепляющую боль, Дерек чувствовал нетронутые молодые изгибы ее соблазнительного тела. Страдания возобновились, сильнее, чем раньше, глухой стон отчаяния вырвался из его запекшихся губ. Нежно-нежно гладила Анне-Лиз когда-то роскошные волосы, тронутые теперь сединой, нежно целовала сильные руки, шептала ему, как ребенку, слова утешения, пока боль — это кровавое бушующее море — отливало и затопляло пески страшных воспоминаний. Обессилевший, не в состоянии дойти до постели, он падал, увлекая ее за собой и прижимая, как драгоценный талисман.

Наконец боль ушла и Дерек уснул. Они лежали на ковре, обнявшись, пока он спал и пока розовато-лиловый луч света не просочился сквозь оконную раму. Анне-Лиз боялась пошевелиться, чтобы не разбудить Дерека. Ее рука, обнимавшая его, затекла, и она попыталась ее тихонечко высвободить. Дерек вдруг повернулся к ней, его сонные глаза раскрылись. Он смотрел на нее, как будто она — это сказочный, волшебный дар, который он только что обнаружил. Он погладил ее цвета воронова крыла волосы, разметавшиеся по персидскому ковру. Слабо, нежно его губы прикоснулись к ее губам, его рука скользила по ее телу.

Изумленно и не дыша, она чувствовала, как он ласкает ее грудь, как его руки с нежной страстью гладят ее бедра изнутри. Она не нуждалась больше в уроках любви, чтобы понять, что он безумно желает ее, только ее… как и она.

Любовь и страсть побороли ее инстинктивный страх; и она, не сводя с Дерека глаз, распахнула свой пеньюар, давая ему понять, что ее сердце и тело зовут его. Его губы нашли нежную кожу между ее грудей, поднявшиеся нежно-розовые соски. Она содрогалась и трепетала от нахлынувшего звона во всем теле, когда он касался их. Ее шея была его Нилом, ее груди — лилиями, плывущими по нему. Он медленно снимал оставшуюся на ней одежду, его поцелуи касались невинного очарования ее прекрасных форм. Рассвет обласкал ее тело золотисто-розовым светом, лучи солнца скользили по ее коже цвета слоновой кости. Наконец он нашел темные вьющиеся волосы между ее бедер и поцеловал ее там, как будто обнаружил бесценный дар. Зная, что она девственница, Дерек сдерживал себя, его опытные ласки все продолжались, руки изучали ее тело. Дразня себя, он отодвигал момент наивысшего согласия. Наконец, когда Анне-Лиз была бездыханной от изумления, полуиспуганной от предчувствия, он скинул с себя одежду и опять скользнули его руки вниз, а его язык нежно проник в нее. Его прикосновение послало красные волны жара сквозь нее, затопляя как огненное море. Затем его тело оказалось на ней, хлынув в нее в тот момент, когда горячая волна достигла вершины, смешивая острую боль и восторг. Ее крик был похож на тот, что раздается при рождении ребенка матерью, дающей ему жизнь.

По мере того как его тело отъединялось от нее, пульсируя в ней, постепенно боль ослабевала и наконец ушла совсем. Его темные глаза смотрели на Анне-Лиз так, как будто ему всегда будет мало ее. Нежно, очень нежно, как пена на гребне волны во время прибоя, он двигался в ней, как будто они были одно целое, испокон веков. Анне-Лиз чувствовала, что сознание покидает ее. Дерек любит ее. Он внутри нее. Слился с нею. Их сердца бьются рядом. Его тело, поднимаясь, увлекает ее за собой. Брызги солнца. Обжигающий прекрасный свет. Душа Анне-Лиз превратилась в кружащуюся туманность, и она снова застонала от прикосновения губ Дерека. С тихим звуком восторга он спрятал лицо на ее плече. Их рассвет любви закончился спокойным восторженным вздохом, единственным вздохом в тишине.

Дерек убаюкал шелковую головку Анне-Лиз у себя на груди и, подняв ее своими сильными руками, перенес на кровать, лег рядом с ней, нежно гладя ее, пока рассвет не охватил все небо и не наступило утро, ясное, бело-голубое, как отполированное зеркало, отражающее их радость и их новорожденную любовь. Ему хотелось ее снова, но Дерек знал, что девственное тело Анне-Лиз слишком нежное, чтобы вынести его возобновившееся влечение. Скоро… скоро она оправится и будет вновь принадлежать ему. Он наслаждался ее невинностью, касался ее, будто она была украшена бриллиантами, соперничающими чистотой с Граалем короля Артура. Дерек отнес Анне-Лиз в ее спальню. Там он целовал ее томительно долго, отводя нежные пряди волос с ее пылающего лба.

— Благодарю тебя, — шептал он, — ты стала моей мечтой, моей надеждой. Я обратился к тебе в печали, и ты дала мне радость, как бесконечный парящий дух. Господи, дай мне силы быть достойным твоего дара.