Блистательный обольститель

После того как собрание закончилось, Дерек, усевшись прямо на землю, стал грустно обдумывать слова генерала. Генерал был прав, штатские налагали на них большую ответственность во время боя. Когда сознание мужчины раздирается между боем и мыслями о тех, кто поблизости и нуждается в его защите, он становится вдвое слабее и часто идет на ошибочные компромиссы. Однако, зная, что смертельная опасность грозит тем, кого он любит, он сражается, как загнанная в угол крыса: у него остается только один вариант — победа.

И в этот день, и в следующие они и впрямь напоминали крыс. Показался Лакнау, проступая сквозь жемчужно-серый рассвет. Передовая батарея Хэйвлокка открыла огонь по центральным воротам. Уже через два часа они расчистили себе путь и вошли сквозь ворота в город. Для Анне-Лиз и тех, кто вместе с ней был в повозке, поднимающаяся жара и грохот канонады становились невыносимы — это были часы ужаса и ожидания. Их обоз почти не охранялся — не хватало людей, а они все следовали по узким улицам города за армией. Сначала путь расчищали орудия, затем шла пехота, вступая в схватку с каждым отчаянным защитником города. Индусы дрались с остервенением. Сабля прорубила полотно повозки — один из детей жалобно закричал, а его отчаявшаяся мать зажала ему рот рукой. Запах пороха, падающие со всех сторон камни, облака пыли от обвалившейся штукатурки — видеть все это было выше человеческих сил. Анне-Лиз тем не менее была спокойна, она баюкала маленькую девочку, прижав к груди и напевая ей колыбельную, и казалось, что тем самым она успокаивает и других, хотя они вряд ли что слышали, кроме грохота.

Прошло несколько часов, повозка начала трястись быстрее по булыжной мостовой. Потом долго стояла на месте, затем опять двинулась. Наконец, на закате, после того как они уже долго стояли без движения, Дерек просунул голову сквозь полог сзади:

— Мы окапываемся здесь на ночь. Оставайтесь в повозке и пониже пригните головы, на крышах сидят снайперы.

Он посмотрел на Анне-Лиз долгим взглядом, как будто упиваясь тем, что она невредима после дня, наполненного резней и кровью. Ее глаза лучились любовью. При виде Дерека она облегченно вздохнула и сильнее прижала к себе ребенка. Она хотела что-то сказать ему, но Дерек уже ушел.

В течение следующих нескольких дней она видела его только урывками. Дерек сражался в отряде Хэйвлокка отчаянно: им двигало стремление спасти Анне-Лиз во что бы то ни стало. Сердце же Анне-Лиз от волнения за него буквально рвалось из груди. Когда отряд Хэйвлокка приблизился к резиденции, сражение разгорелось с новой силой. Шрапнель прорвала парусину повозки, и одна из женщин была убита. Крики солдат можно было слышать уже совсем близко, женщины в повозке впали в панику.

— Пожалуйста, оставайтесь на месте, — говорила им спокойная Анне-Лиз. — Господь с нами…

Однако две женщины, обезумев от страха, выскочили из повозки. Из-за полога Анне-Лиз увидела, как одна из них тут же была убита, упав рядом с припавшим к земле британским солдатом.

— Вернись! — отчаянно кричал солдат второй женщине. — Вернись в повозку! — Но эти слова она уже не услышала: пуля попала ей в шею, и она лежала на булыжной мостовой, широко раскинув руки.

Анне-Лиз быстро закрыла полог, боясь испугать остальных женщин. Она лишь успела заметить, что над резиденцией развевается «Юнион Джек», правда слегка поникший на сентябрьском солнце. Среди множества разрушенных строений резиденция выглядела островком надежды. Мешки с зерном, кучи кирпича и штукатурки громоздились, образуя баррикады на лужайке перед резиденцией, защищая орудия оборонявшихся.

Неожиданно повозка накренилась и загромыхала по направлению к резиденции с бешеной скоростью. Вокруг раздавались выстрелы, пули летели, как жужжащие дикие пчелы. Громыхающая повозка казалась Анне-Лиз настоящим адом. Повозка тряслась по обломкам и телам и, наконец, въехала в пределы резиденции. Кругом валялась мебель и обломки, использованные защитниками в качестве укрепления. Но здесь было относительно спокойно. Через минуту Анне-Лиз увидела лицо Дерека, который отдернул полог повозки и жестом показал, что можно выходить. Анне-Лиз почти упала в его объятия. На руках у нее был ребенок одной из женщин, убитой час назад. Дерек помог ей выйти и прижал к себе, его глаза потемнели, он на мгновение застыл, но затем он велел маленькой испуганной группе следовать за ним в резиденцию.

— Дерек, с тобой все в порядке? — спросила она встревоженно, когда они, пригнувшись, бежали к дверям. Он был весь в пыли, пятна запекшейся крови покрывали его одежду, лицо было черным от грязи и пота.

Он обнадеживающе улыбнулся:

— Одна или две царапины — ничего серьезного. Однако мне совсем не хочется проделывать подобные прогулки по городу каждый день. Мы потеряли немало людей, — он понизил голос, — слишком много, чтобы начать новое наступление. Правда, мы надеемся, что получим подкрепление в резиденции.

Ее глаза расширились:

— А ты не думаешь, что здесь мы окажемся в ловушке?

Он кивнул: