Блюдце, полное секретов. Одиссея «Пинк Флойд»

Когда TOMORROW вновь оказались на сцене, «клуб был набит битком — никогда здесь не собиралось столько народу. Пять часов утра, а яблоку негде упасть! Атмосфера накалилась… Полиция спустила на кого-то специально обученных собак, народ заволновался. Закончилось тем, что Твинк (Twink) двинулся через толпу с микрофоном на длинном шнуре, скандируя: «Революция! Революция! Революция!», и весь зал подхватил: «Революция! Революция!». Стив Хауи (Steve Howe) выделывал трюки на гитаре, используя «фидбэк»… Получалось очень по-анархистски».

«News Of The World» не могла оставить такую провокацию без ответа — она начала публикацию серии статей о клубе под названием «Шокирующий опыт», от которых, по мнению этого реакционного издания, клубу в любом случае не удалось бы отмыться. «Скрытые ужасные пороки, извлеченные на свет божий для миллионов охающих читателей, подразумевали под собой «неистовую музыку», «цветочные лейтмотивы», «лица людей, находящихся в забытьи», «фанатичных поклонников культа, питавшихся только специально приготовленной пищей» и «странно одетых… мужчин, танцующих с мужчинами, девушек, танцующих с девушками». И, само собой разумеется, эти достойные порицания персонажи погрязли в «свободной любви — сексе ради секса, включающем все, что им взбредет в голову». Не обошлось, разумеется, без наркотиков…

Весь анекдот заключался в том, что UFO на самом деле уже не был таким диким и отвязным местом, как при Хопкинсе. С момента его заключения под стражу клуб перешел под контроль Бойда, который был больше настроен на нормальный бизнес, без экстремизма. Как вспоминает осветитель из клуба Марк Бойл: «Хоппи занимался этим, скорее, из любви к искусству и стремления хоть как-то материально поддержать «The International Times», Джо занимался клубом, рассчитывая получить прибыль». Против такого утверждения сам Бойд не имел ничего против.

Как бы там ни было, подобная деятельность газетчиков по преданию гласности результатов разгребания грязи производила неизгладимое впечатление на полицейских из участка близ клуба, которые все как один являлись верными читателями «News Of The World». До этого момента местные бобби смотрели на деятельность в Мекке андеграунда сквозь пальцы — их подмазывал гениальный хитрец-ирландец (помните, кто был владельцем помещения?) дармовым виски перед Рождеством. Теперь блюстители порядка строго-настрого предупредили владельца UFO, что, если это заведение со столь порочной репутацией не закроется, к нему будут применены самые строгие меры. Владелец внял угрозам и немедля разорвал с UFO договор об аренде помещения через местный суд.

Бойд и Майлз попытались передвинуть пятничные мероприятия в менее приспособленный для этого «Раундхауз». Несмотря на пару выступлений ПИНК ФЛОЙД, старожилы не узнавали клуб: небывалые толпы, следившие за порядком вышибалы, обязательный штампик на руке вместо билета. Вспоминает Майлз: «Более того, арендная плата составляла астрономическую сумму, а группы, такие, как THE MOVE, и даже Артур Браун потребовали увеличения гонораров. Вся прибыль за некоторые вечера не превышала шестидесяти фунтов. В конце концов, нам пришлось поставить на этом деле крест».

Так отошел в мир иной нервный центр альтернативного Лондона: убитый, с одной стороны, растущей популярностью и коммерческими претензиями групп-завсегдатаев и резкой недоброжелательностью политиков, притеснениями со стороны законодательных органов и усилиями писак с Флит-стрит — с другой.

Для многих андеграунд 60-х без «косячка» и «кислоты» — пустой звук, однако Пит Браун был одним из немногих, кто считал, что именно эти моменты были ахиллесовой пятой движения. Запрет на наркотики дал властям повод в полной мере применить судебные санкции по отношению к Джону Хопкинсу (и — в конечном результате — к Джону Леннону). Кроме того, наркотики отвлекали массы от решительных, потрясающих основы перемен в других областях культуры и искусства. .«Каждый из нас должен был бы выйти на улицу с требованием: «Ну дайте нам это! Дайте! Давайте изменим общество!», — жалуется Браун. — Вместо этого мы слышали: «Да, парниша… изменить общество… ух ты!». А когда появлялась полиция, они говорили: «Возьми цветочек… забери меня отсюда». Я хотел бы видеть больше СОПРОТИВЛЕНИЯ».