Блюмсберийские крестины

Мистриссъ Киттербелъ была высокая, худощавая молодая лэди, съ бѣлокурыми волосами и чрезвычайно бѣлымъ лицомъ. Служанка вышла, и вслѣдъ за ея уходомъ явилась кормилица, съ замѣчательно малой ношей на рукахъ, завернутой въ голубое оокрывадо, обшитое по кралмъ бѣлымъ мѣхомъ. Это-то и былъ малютка Киттербелъ.

— Ну, дядюшка, сказалъ мистеръ Киттербелъ, приподнимая съ величайшимъ восторгомъ ту часть покрывала, которой накрывалось лицо младенца: — какъ вы думаете, на кого онъ похожъ?

— Да, да! скажите-на на кого? сказала мистриссъ Киттербелъ, просовывая руку подъ руку мужа и всматриваясь въ лицо Домпса съ такимъ вниманіемъ, какимъ только она могла располагать.

— Ахъ, Боже мой, какой онъ маленькій! вскричалъ любезный дядюшка, отступая назадъ съ притворнымъ изумленіемъ: — удивительно маленькій!

— Вы такъ думаете? спросилъ Киттербелъ, нѣсколько встревоженный. — Да онъ теперь просто великанъ въ сравненіи съ тѣмъ, что былъ, — не правда ли, кормилица?

— Онъ просто милашка! сказала кормилица, сжимая ребенка и уклоняясь отъ отвѣта, не потому, чтобы она совѣстилась исказитъ истину, но потому, что ей не хотѣлось лишиться случая получить отъ Домпса полъ-кроны.

— Ну такъ на кого же онъ похожъ? спросилъ маленькій Киттербелъ.

Домпсъ взглянулъ на красноватую массу передъ нимъ и въ эту минуту замышлялъ, какое бы лучше употребить ему средство для огорченія молодыхъ родителей.

— Право, я не знаю на кого онъ похожъ, отвѣчалъ онъ, очень хорошо понимая, какого рода отвѣта ожидали отъ него.

— Какъ вы думаете, похожъ онъ на меня? спросилъ племянникъ съ лукавой улыбкой.

— О, рѣшительно не похожъ! возразилъ Домпсъ, нарочно дѣлая удареніе на слово «рѣшительно», чтобы въ отвѣтѣ его не заключалось ни малѣйшаго недоумѣнія. — Рѣшительно не похожъ на тебя. Ни малѣйшаго нѣтъ сходства.

— А на Джемиму? спросилъ Киттербелъ, слабымъ голосомъ.

— Отъ, помилуйте! нѣтъ! ни на волосокъ нѣтъ сходства. — Конечно, я не знатокъ въ подобномъ дѣлѣ; но мнѣ кажется, что онъ очень похожъ на одно изъ тѣхъ рѣзныхъ изображеній, которыя мы видамъ иногда на могильныхъ камняхъ.

Кормилица нагнулась надъ ребенкомъ и съ большимъ трудомъ остановила порывъ хохота. Па и ма глядѣли такими же жалкими, какъ ихъ любезный дядюшка.

— Хорошо! сказалъ обманутый въ ожиданіяхъ родитесь; — вы скоро намъ скажете, на кого онъ похожъ. Сегодня вечеромъ вы увидите его безъ покрывала.

— Благодарю покорно, отвѣчалъ Домпсъ, чувствуя въ душе своей глубокую признательность.

— Теперь, душа моя, сказалъ Киттербелъ, обращаясь къ своей женѣ: — я думаю, намъ время отправляться. Дядюшка, мы встрѣтимся ужь въ церкви съ другими кумовьями — это мистеръ и мистрисъ Вильсонъ — ближайшіе наши сосѣди, люди превосходные. Хорошо ли ты закуталась, душа моя?

— О, да, мой другъ!

— Смотри, не нужно ли тебѣ другую шаль? спросилъ заботливый супругъ.

— Зачѣмъ, душа моя! не нужно, отвѣчала очаровательная мать, принимая протянутую руку Домпса, — и маленькое общество помѣстилось въ наемной каретѣ, которой предстояло отвезти его въ назначенную церковь.

Домпсъ во всю дорогу старался занимать мистриссъ Киттербелъ своимъ разговоромъ; онъ краснорѣчиво и въ увеличенномъ видѣ высказывалъ ей всѣ опасности, неизбѣжныя при кори, молочницѣ, зубкахъ и другихъ интересныхъ недугахъ, которымъ обыкновенно бываютъ подвержены дѣти.

Обрядъ (продолжавшійся, мимоходомъ сказать, не болѣе пяти минутъ) совершился безъ всякихъ приключеній. Священнику предстояло исполнить немедленно другія требы. Воспріемники исполнили свой долгъ, младенца окрестили, Домпсъ чуть-чуть не уронилъ его, — словомъ сказать, дѣло кончилось надлежащимъ порядкомъ, и въ два часа по полудни Домпсъ проходилъ уже Банковыя ворота съ тяжелымъ сердцемъ и непріятнымъ убѣжденіемъ, что вечеромъ ему слѣдовало находиться числѣ избранныхъ нѣсколькихъ друзей.