Блюстители

Кармен Идальго в ответном выступлении напоминает: присяжные уже высказали свое мнение по поводу того, что Куинси Миллер много лет назад был подвергнут справедливому и беспристрастному суду, и жюри единогласно признало его виновным. Более того, при решении вопроса о наказании Куинси Миллер чудом избежал смертного приговора — для этого не хватило всего одного голоса. К чему затевать повторные процессы для рассмотрения старых дел? Судебная система и без того перегружена и едва справляется со своими функциями, она не рассчитана на то, чтобы вновь открывать дела, которые уже были всесторонне рассмотрены и закрыты десятки лет назад. Если мы позволим всем осужденным убийцам кивать на якобы открывшиеся новые обстоятельства и улики, то зачем, спрашивается, тогда проводятся судебные процессы по их делам?

Ее выступление оказывается даже более кратким.

Кэннон решает, что следует привнести в слушания некий драматический накал, и вызывает на свидетельскую трибуну Уинка Касла, шерифа округа Руис. Касл занимает свое место, держа в руках небольшую картонную коробочку. После того как его приводят к присяге, Кэннон просит Касла подробно рассказать и показать, что находится в коробке. Тот извлекает прозрачный пластиковый мешочек, внутри которого лежит фонарик, и кладет его на стол рядом со стенографисткой. Затем Касл поясняет, как эти вещи попали к нему. Кэннон включает видеозапись, на ней происходит вскрытие коробок в офисе Колакурчи. Это весьма интересная и даже захватывающая история, и мы наслаждаемся ею, особенно судья Кумар. Касл рассказывает то немногое, что ему известно, в том числе про таинственный пожар в хранилище вещдоков. Он с гордостью сообщает суду, что за время его работы на посту шерифа многое в округе Руис было модернизировано и вообще все изменилось к лучшему.

Иными словами, никаких наркоторговцев там больше нет, и округ теперь чист и безгрешен, как непорочная дева.

Во время перекрестного допроса Кармен Идальго отыгрывает несколько очков, заставив Касла признать, что коробки с вещественными доказательствами много лет находились неизвестно где, а следовательно, порядок приема-передачи вещдоков и обеспечения их сохранности был грубо нарушен. Надо признать, это могло бы иметь принципиальное значение, если бы фонарик использовался в качестве улики во время последующего рассмотрения дела, но в данном случае он совершенно бесполезен. Когда Кармен замолкает, судья Кумар обращается к Уинку:

— Фонарик был исследован в криминалистической лаборатории штата?

Тот отвечает утвердительно.

— У вас есть копия их заключения?

— Нет, сэр. Пока нет.

— Вам известно имя эксперта-криминалиста, который занимался исследованием этого вещественного доказательства?

— Да, сэр.

— Хорошо. Я хочу, чтобы вы прямо сейчас позвонили ему и сообщили, что я жду его здесь завтра утром.

— Будет сделано, сэр.

В качестве второго свидетеля защиты на трибуну приглашают меня и приводят к присяге. Это четвертый случай в моей практике, когда меня допрашивают в суде в качестве свидетеля, и, должен сказать, со свидетельской трибуны зал выглядит совсем иначе. На вас устремлены взгляды всех собравшихся. В такой ситуации сердце колотится как бешеное и успокоиться и сосредоточиться бывает нелегко. Мгновенно возникает страх сказать что-то не то, неудачно подобрав слово. Говорите правду, старайтесь быть убедительным. Говорите четко и ясно. Все эти стандартные советы, которые обычно я сам даю свидетелям, в этот момент для меня просто пустой звук. К счастью, рядом со мной находится блестящий судебный адвокат, и мы с ним неоднократно репетировали мое небольшое выступление. Но мне даже страшно подумать, каково это — стоять здесь и пытаться ввести в заблуждение такого человека, как Билл Кэннон, забрасывающего меня вопросами, словно гранатами.

Я излагаю в весьма облагороженном виде историю о том, как был найден фонарик, опуская подробности. Разумеется, ни словом не упоминаю о Тайлере Таунсенде и нашей встрече в Нассау, как и о разговоре с Брюсом Гилмером в Айдахо. Ничего не говорю об электронных письмах, самоуничтожающихся в течение пяти минут; об африканском культе вуду и о человеческом скелете, найденном в стенном шкафу заброшенного дома. Я поясняю, что отталкивался от слуха, пущенного одним старым юристом, который вроде бы слышал, что Кенни Тафт знал слишком много и из-за этого был убит. Поэтому я встретился с членами семьи Тафт и стал «копать». И в результате мне повезло. На небольшом экране Кэннон демонстрирует фотографии заброшенного жилища, несколько темных снимков, сделанных мной на чердаке, и еще одно видео, на котором Фрэнки вытаскивает найденные нами коробки из дома с привидениями. Затем я рассказываю о том, как с обнаруженными уликами мы ездили в Ричмонд, а также о нашей встрече с доктором Бендершмидтом.