Блюстители

— И он тоже вас помнит. Мы нашли его неподалеку от Атланты, и у него все в порядке. Во всяком случае, намного лучше, чем у вас. Шайнер вылечился от зависимости и пока обходится без неприятностей. У нас имеется подписанный им аффидевит, в котором он утверждает, что вы с ним хвастались друг перед другом тем, как вас использовали в качестве тюремных осведомителей и лжесвидетелей. И вы смеялись над Куинси Миллером. И над Престоном, который отсиживает срок в Дотане. А еще Шайнер утверждает, что, по вашим словам, вы получили большое удовольствие от своего выступления на суде над Келли Моррисом по делу об убийстве в Галфпорте. Теперь этот парень из-за вас отбывает пожизненное наказание. Мы все тщательно проверили, Зеке, в документе есть цитаты, взятые из ваших свидетельских показаний. Шайнер говорит правду.

Быстро взглянув на меня, Зеке стряхивает пепел с сигареты.

— И что из этого?

— А то, что настало время признаться в содеянном и помочь Куинси Миллеру. Никто не отрежет вам яйца, Зеке. Вам никуда не придется ехать. Как я уже не раз говорил, парни во Флориде давным-давно про вас забыли. Им будет наплевать, если вы признаетесь, что солгали насчет Куинси Миллера.

Зеке гасит окурок, оставшийся от второй сигареты, и просит у меня еще одну. Я достаю третью. Он снова глубоко затягивается, выпускает новую порцию дыма, который сгущается над нашими головами, и с явным сарказмом заявляет:

— Прямо не знаю, как быть, Пост. Боюсь за свою репутацию.

— Очень смешно. Но я бы на вашем месте не стал так уж переживать по этому поводу. Хочу предложить вам сделку, Зеке. Предложение будет действовать в течение пятнадцати минут, а потом исчезнет навсегда. Как я уже сказал, у меня есть друг в Литтл-Рок, причем влиятельный, в противном случае я бы не сидел сейчас здесь. Ведь по правилам к тем, кого поместили в «Пещеру», посетителей не пускают, верно? Так вот, суть сделки заключается в следующем. Власти штата Арканзас собираются добавить к вашему сроку еще полгода в качестве наказания за то, что вы прятали у себя заточку. Это означает, что вам сидеть в этой дыре еще двадцать один месяц. Так вот, мой друг может сделать так, что вам здорово скостят срок — останется всего три месяца. То есть целых полтора года отсидки могут просто исчезнуть. И все, что вы должны для этого сделать, — подписать аффидевит.

Зеке пыхает сигаретой, стряхивает пепел и смотрит на меня с недоверием.

— Да вы, должно быть, шутите.

— А с какой стати я буду шутить? Просто сделайте то, что на вашем месте сделал бы любой порядочный человек, хотя мы оба знаем, что вы таковым не являетесь, — и Куинси Миллер выйдет на свободу.

— Ни один судья его не выпустит только потому, что через двадцать лет я вдруг заявлю, что соврал на процессе.

— Это уже моя забота. В подобных делах любые улики и показания имеют большое значение, Зеке. Вы, вероятно, не помните свидетельницу Кэрри Холланд. Она тоже дала ложные показания, но разница между ней и вами в том, что у нее хватило мужества это признать. У меня есть подписанный ею аффидевит, если хотите, можете на него взглянуть. Да, у этой женщины хватило духу на такой поступок, Зеке. Поведите же и вы себя как мужчина и хотя бы раз в жизни скажите правду.

— Знаете, Пост, а вы ведь только-только начали мне нравиться.

— Не трудитесь. Я совершенно не стремлюсь к тому, чтобы кому-то понравиться, и вообще мне это безразлично. Моя цель заключается в том, чтобы распутать сети лжи, из-за которых Куинси Миллера осудили и отправили в тюрьму. Так вы хотите, чтобы вам скостили восемнадцать месяцев срока или нет?

— Какие у меня основания доверять вам?

— В ваших устах слово «доверять» звучит как-то дико, Зеке. Я — честный человек. Я не лгу. Полагаю, вам просто следует рискнуть и бросить кости.

— Дайте мне еще сигарету.

Я вытаскиваю из пачки и прикуриваю для собеседника еще одну сигарету. Он, похоже, уже совсем успокоился и явно просчитывает варианты.

— Эта ваша сделка… Вы можете изложить ее условия в письменном виде?

— Нет, так это не работает. Все тюрьмы в Арканзасе переполнены, и властям штата необходимо в этом плане какое-то облегчение. Тюрьмы округа тоже забиты до отказа, в некоторых из них приходится держать по шесть заключенных в каждой камере. Мест отчаянно не хватает, представители администрации бьются за каждый квадратный фут. В общем, им наплевать, что будет с вами.

— Это вы точно подметили.

Я смотрю на часы.

— Мне обещали тридцать минут, Зеке. Время почти закончилось. Договорились или нет?

Зеке размышляет, дымя сигаретой.

— А сколько еще времени я буду оставаться в «Пещере»?

— Вас переведут отсюда завтра, обещаю.

Он кивает, и я протягиваю ему текст аффидевита. Учитывая, что Зеке нечасто приходится читать, тем более юридические документы, он составлен максимально просто, из коротких фраз и без использования сложных терминов. Держа в углу рта сигарету, Зеке, щурясь от дыма, попадающего ему в глаза, внимательно читает. Пепел падает ему на рубашку тюремной робы, и он стряхивает его ладонью. Одолев последнюю страницу, Зеке отбрасывает окурок и произносит: