Блюстители

— Да, насколько нам известно, дело обстоит так, ваша честь. Эксперт, привлеченный обвинением, мистер Норвуд, изучил вот эти снимки и представил заключение, согласно которому на стекле фонарика имеются следы крови убитого. К тому времени фонарик уже давно перестал существовать.

— Если я правильно понимаю вашу позицию, фонарик был единственной уликой, указывавшей на то, что мистер Миллер находился на месте преступления, и, когда этот самый фонарик был обнаружен в багажнике его машины, он стал главным подозреваемым. Когда же присяжным были представлены вот эти улики, то есть фотоснимки, они сочли их достаточными для вынесения обвинительного вердикта.

— Верно, ваша честь.

— Продолжайте.

Слово снова берет Бендершмидт и продолжает критиковать ошибочные выводы и показания Норвуда. Он говорит, что мнение горе-эксперта не имело научного обоснования, поскольку Норвуд ни о какой науке вообще не знал и не представлял, что разбрызгивание крови происходит по законам физики. Описывая заключение Норвуда, с которым тот выступил перед присяжными, Бендершмидт несколько раз употребляет слово «безответственность». По словам нашего свидетеля, безответственно было предполагать, что убийца держал в одной руке фонарик, а в другой — дробовик 12-го калибра, из которого стрелял. Не имелось никаких доказательств того, что это действительно было так. Как и того, что Кит Руссо, когда его убили, стоял или сидел. Как и того, где именно находился стрелявший. Безответственно было заявлять, что крохотные пятнышки на фонарике — это следы крови, учитывая почти микроскопически малое количество вещества. Более того, по словам Бендершмидта, безответственно было использовать фонарик в качестве улики, поскольку он не был найден на месте преступления.

По прошествии часа судья Планк устает, ему требуется передышка. Не совсем ясно, действительно ли он вот-вот заснет, хотя со стороны кажется, будто он клюет носом. Фрэнки, не торопясь, перемещается в последний ряд кресел и усаживается около прохода. Когда в слушаниях объявляют перерыв и Планк исчезает, присутствующие встают и покидают зал суда, один за другим проходя мимо Фрэнки. Тот, пользуясь этим, снимает их всех на видео.

Покурив и сходив в туалет, а может, и подремав немного, судья Планк неохотно возвращается в зал. На свидетельской трибуне снова появляется Бендершмидт. Излагая свои выводы, профессор выражает сомнение в том, что, если даже убийца действительно держал фонарик, кровь могла на него попасть. Используя схему офиса Руссо и фотографии, сделанные на месте преступления, Бендершмидт делает следующее заключение: учитывая расположение двери и место, где предположительно находился убийца, а также положение тела убитого и большое количество крови и мозгового вещества на стенах и книжных полках позади трупа, маловероятно, что в результате двух выстрелов из дробовика брызги крови могли полететь в сторону преступника. В качестве подтверждения своего заключения Бендершмидт представляет несколько фото с других мест преступлений, где жертвы также были убиты из дробовика 12-го калибра.

Выглядят снимки устрашающе, и через несколько минут судья решает, что с него достаточно.

— Давайте двигаться дальше, мисс Гросс, — предлагает он. — Я не уверен, что фотографии, сделанные на местах других преступлений, могут быть убедительными в данном случае.

Возможно, он прав. Во время перекрестного допроса нашего свидетеля Кармен Идальго получает только одно очко в свою пользу, когда заставляет Бендершмидта признать, что эксперты, занимающиеся изучением следов крови, часто не соглашаются друг с другом, как и любые эксперты вообще.

Профессор покидает свидетельскую трибуну, а судья смотрит на часы на своем запястье с таким видом, словно хочет дать всем понять, что утро у него выдалось утомительным, и говорит:

— Давайте сделаем перерыв на ланч и вернемся сюда в два часа. Надеюсь, мисс Гросс, у вас будет что-нибудь новое.

Судья стучит молоточком по столу, и мне кажется, что свое решение он уже принял.

Во Флориде, как и почти во всех остальных штатах, вопрос об отмене приговора и досрочном освобождении всерьез рассматривается, только если обнаруживаются принципиально новые улики и доказательства. Новые, а не более весомые. На процессе по делу Куинси Миллера присяжные услышали мнение Норвуда, якобы эксперта по следам крови. Хотя его квалификация и выводы подверглись жесткой критике со стороны молодого Тайлера Таунсенда, все члены жюри единодушно поверили Норвуду.

Привлекая к делу Кайла Бендершмидта и Тобиаса Блэка, нашего второго специалиста по следам крови, мы фактически представляем улики и доказательства, которые являются лишь более весомыми, но не новыми. Так что замечание судьи Планка свидетельствует о многом.