Блюстители

Гилмер замолкает. Поначалу я думаю, что он решил сделать большую паузу, но вскоре понимаю, что Брюс закончил свой рассказ.

— И это все? — разочарованно произношу я.

— Все, чем я располагаю, Пост, клянусь. За годы, которые миновали с тех пор, я часто об этом размышлял и пришел к выводу, что, вероятно, Кенни прослушивал телефонные разговоры во всем офисе. Наверное, он заподозрил, что Фицнер и его подчиненные замешаны в наркоторговле, и захотел раздобыть доказательства. Везде так и шныряли офицеры из Управления по борьбе с наркотиками, пытаясь что-нибудь разнюхать, и ходили слухи, будто федералы вот-вот накроют некую шайку преступников. Могли ли арестовать нас всех? Мог ли Фицнер на допросах свалить вину на нас, простых сотрудников? Не знаю. На сей счет я могу лишь строить предположения. Но я думаю, что Кенни организовал прослушку и кое-что выяснил.

— Версия, скажем прямо, диковатая.

— Да, согласен.

— А вы имеете представления, что он мог узнать?

— Ни малейшего, Пост. Никаких догадок.

Гилмер снова трогает с места гольф-кар, и мы продолжаем свой путь по территории клуба. С каждым новым поворотом открывается очередной чудесный вид на горы и долины. По узким деревянным мостикам мы пересекаем несколько ручьев с быстрым течением. В районе тринадцатой лунки Гилмер знакомит меня со своим адвокатом, который интересуется, как у нас дела и все ли хорошо. После того как мы оба заверяем его, что у нас все в полном порядке, адвокат вместе с компанией приятелей сразу отходит в сторону — его в данный момент больше интересует игра, чем состояние дел клиента. Когда мы возвращаемся к зданию клуба, я благодарю Гилмера за гостеприимство и уделенное мне время. Мы обещаем друг другу, что в ближайшее время встретимся и поговорим еще раз, но оба знаем, что этого не произойдет.

Поездка оказалась долгой и интересной, но, к сожалению, не очень продуктивной. Однако в нашем деле так бывает довольно часто. Если Кенни Тафт и знал нечто важное, то он унес это с собой в могилу.

Глава 27

Согласно законам штата Флорида ходатайства об отмене приговора и досрочном освобождении должны подаваться в том округе, где заключенный отбывает наказание, а не там, где он был осужден. Куинси Миллер сейчас находится в так называемом Коррекционном институте Гарвина. Эта тюрьма расположена в получасе езды от городка Пекэм, а тот, в свою очередь, — примерно в часе езды от цивилизации. По этой причине дело Куинси Миллера находится в юрисдикции суда захолустного сельского округа, в котором верховодит судья, имеющий смутное представление о том, что это, собственно, за процедура — отмена приговора и досрочное освобождение. И я не могу его за это винить. Ящики стола судьи до отказа забиты заявлениями, требованиями и жалобами, составленными заключенными, которые взяли на себя функции адвокатов — как собственных, так и других «сидельцев». Те, кто составил эти бумаги, отбывают срок в тюрьме на противоположной стороне улицы.

Здание окружного суда округа Пойнсетт — безвкусное современное строение. Архитектору, проектировавшему его, наверняка заплатили не очень много. Главный зал суда, мрачное помещение без окон, с низкими потолками, вполне способно вызвать у впечатлительного человека приступ клаустрофобии. На полу лежит потертый темно-красный ковер. Деревянные панели на стенах и мебель выкрашены в темно-коричневый цвет. Мне довелось побывать примерно в сотне залов суда в дюжине разных штатов, но ни один из них не производил столь тягостного впечатления и не был так похож на какую-то подземную темницу.

Штат представляет главный прокурор, человек, с которым мне никогда не удастся встретиться, поскольку меня с ним разделяет тысяча мелких чиновников. Бедной Кармен Идальго, сотруднице офиса прокурора, не повезло — ходатайством по поводу отмены приговора и досрочного освобождения Куинси Миллера выпало заниматься именно ей. Пять лет назад она еще училась в юридическом колледже в Стетсоне и по успеваемости находилась в середине списка своего курса. Досье, которое мы на нее собрали, тонкое, потому что у нас нет необходимости знать о ней много. Ее ответ на наше ходатайство оказался не более чем дежурной отпиской, шаблоном, в котором просто заменили фамилии.

Она твердо рассчитывает одержать верх, особенно с учетом позиции, которую занял судья. Достопочтенный Джерри Планк председательствует в суде уже много лет и мечтает об отставке и выходе на пенсию. Он щедро выделил целый день для слушаний по нашему ходатайству, но о восьми часах речь не идет. Поскольку никого не интересует дело, решение по которому было принято двадцать три года назад, зал суда пуст. Даже у двоих судебных служащих, присутствующих на слушаниях, скучающий вид.