Блюз ветренного города (СИ)

  Он договорился прийти на следующий день. Я был удивлен - обычно на его график приходилось ждать четыре-шесть недель, - но быстро перетасовал моисобственные встречи во вторник, чтобы приспособить его. Когда он приехал, я понял, что он приехал так скоро, потому что попытка самоубийства Хаима потрясла его. У меня не было особого желания перефразировать это, но я видел, что старик обеспокоен и нуждался в ком-то, с кем можно поговорить.

  «Что меня беспокоит, Виктория, так это то, что я должен делать с его кларнетом. Мне удалось его отремонтировать, но мне говорят, что он больше никогда не будет играть - конечно, было бы слишком жестоко вернуть его ему, даже если бы я не представил счет ».

  «Его кларнет?» - тупо спросил я. «Когда он тебе ее подарил?»

  «После того провального тура по Западному побережью. Он сказал, что уронил его в какую-то грязь - я до сих пор не понимаю, как это произошло, почему он вынес его на улицу без футляра. Но он сказал, что он был забит грязью, и он пытался его очистить, только он погнул ключи, и он не работал должным образом. Это был замечательный инструмент, которому всего несколько лет, и который стоил, наверное, шесть тысяч долларов, поэтому я согласился поработать на нем. Ему пришлось использовать свой старый в Калифорнии, и я всегда думал, что именно поэтому тур прошел так плохо. Это и смерть Пола, конечно, тяготит его.

  «Итак, вы отремонтировали его и полностью очистили», - глупо сказал я.

  "О, да. Конечно, звук никогда не будет таким хорошим, как был изначально, но все равно будет хорошо.инструмент для неформального использования. Только ... я ненавижу давать ему кларнет, на котором он больше не может играть.

  «Оставь это мне», - мягко сказал я. "Я позабочусь об этом."

  Г-н Фортиери, казалось, с облегчением переложил ответственность на меня. Он приступил к работе над фортепьяно и настроил его до совершенства, без каких-либо его обычных критических замечаний по поводу моего несоблюдения высоких музыкальных стандартов моей матери.

  Как только он ушел, я поехал в больницу Чикагского университета. Хаима держали в психиатрическом отделении для наблюдения, но к нему допускались посещения. Я нашел его сидящим в гостиной и смотрящим в пространство, в то время как Народный суд бессмысленно ревел на экране над головой.

  Он грустно улыбнулся, когда увидел меня, и прохрипел мое имя хриплой пародией на голос.

  «Мы можем пойти в вашу комнату, Хаим? Я хочу поговорить с вами наедине ».

  Он бросил взгляд на пустующие лица вокруг нас, но послушно встал и повел меня по коридору в спартанскую комнату с решеткой на окне.

  "Мистер. К вечеру Фортьери должен был настроить мое пианино. Он рассказал мне о вашем кларнете ».

  Хаим ничего не сказал, но, казалось, немного расслабился.

  «Как ты это сделал, Хаим? Я имею в виду, вы уехали в Калифорнию в понедельник утром. Что ты сделал - вернулся к эффекту красных глаз? »

  "Красный глаз?" - хрипло прохрипел он.

  Даже в небольшом пространстве мне приходилось наклоняться вперед, чтобы услышать его. «Ночной полет».

  "Ой. Красные глаза. да. Да, я приехал в О'Хара в шесть, приехал в офис Пола на электричке и вернулся в аэропорт как раз к десятичасовому рейсу. Никто даже не знал, что я уехал из Лос-Анджелеса - у нас была репетиция в два, и я легко оказался там ».

  Его голос был таким напряженным, что у меня заболело горло, когда я его слушал.

  «Я думал, что ненавижу Пола. Вы знаете, все эти его замечания об ответственности. Я думал, он уговорил Грету уйти от меня. Он остановился, чтобы перевести дух. Через несколько минут он продолжил.

  «Я винила его в ее идее, что она не должна чувствовать себя обязанной нашему браку. Затем, когда я вернулся, я увидел, что Лотти была права. Грета была полностью вовлечена в себя. Ее следовало назвать Нарциссом. Она использовала слова Пола, не понимая их ».

  «Но Пенелопа», - сказал я. «Ты действительно позволил бы Пенелопе сесть за тебя в тюрьму?»

  Он искривленно улыбнулся. «Я не имел в виду, чтобы они арестовали Пенелопу. Я просто подумал - у меня всегда были проблемы с холодами, с зимами Чикаго. Я ношу длинный мех много лет. Из-за того, что я такой маленький, люди часто думают, что я женщина, когда я погружаюсь в это. Я просто подумала, что если бы меня увидели, то подумали бы, что это женщина. Я никогда не хотел, чтобы они арестовали Пенелопу.

  Он сидел, тяжело дыша, несколько минут. «Что ты собираешься делать теперь, Вик? Отправить в полицию?

  Я грустно покачал головой. «Ты больше никогда не будешь играть - ты был бы счастливее, играя в Джолиет, чем сейчас, когда ты не можешь играть. Я хочу, чтобы вы все это записали, имя, которое вы использовали во время ночного полета, и все такое. У меня есть кларнет; даже если г-н Фортьери его очистил, в хорошей лаборатории все же могут быть обнаружены следы крови. Кларнет и ваше заявление отправятся в газеты после вашей смерти. Пенелопа этого заслуживает - избавиться от облака подозрений. И мне придется рассказать ей и Лотти.