Ближе, чем ты думаешь

— Я пытался рассуждать логически. Если они не принадлежали Мелани, то тогда кому? И как они попали в наш дом? Полагаю, вы могли бы сказать, что я был вынужден это выяснить.

— То есть вы решили провести, так сказать, самостоятельное расследование?

— Да, сэр.

— А необходимые навыки для этого у вас имеются?

— В некотором смысле да. До недавнего времени я был кандидатом исторических наук. Понимаете ли, когда мои интересы были главным образом сосредоточены на прошлом, это в некотором роде располагало к исследовательской работе.

— Понятно, — сказал мистер Ханиуэлл. — Не могли бы вы рассказать суду о том, что предприняли с целью понять, как в вашем доме мог оказаться кокаин?

— Я попытался сосредоточиться на том, откуда эти наркотики могли появиться. Я считал, что если мне удастся выяснить источник их появления, то я смогу узнать, каким образом они в итоге оказались в нашем воздуховоде, в пакетах, приклеенных к нему изнутри скотчем. Разумеется, сами наркотики в мои руки никогда не попадали. Но у меня была их фотография, благодаря адвокату Содружества, мистеру Дэнсби. Вместе со всей партией он позировал для газетных репортеров. Мне удалось получить в «Ньюз Лидер» цифровую копию этой фотографии и увеличить ее.

Он вытащил несколько копий фотографии из своей кожаной папки.

Судебный пристав продемонстрировал снимки судье и Эми Кайе.

— Как видите, часть кокаина была расфасована для розничной продажи, причем на каждой упаковке стояло нечто вроде фирменного знака, — сказал Бен. — Знак представляет собой дракона с короной на голове, а под этим изображением красуется надпись «Король-дракон».

— Почему вы считаете это важным?

— С этого я начал свое расследование. Мне удалось поговорить с некоторыми местными, э-э… поклонниками кокаина. Разумеется, они не сообщали мне своих имен, зато рассказали, что «Король-дракон» — тот самый бренд, которым торговал Муки Майерс. Говорили, что это был отличный товар, но теперь его нет в продаже.

— Нет в продаже? Как долго?

— Видимо, с тех пор как мистера Майерса арестовали, — сказал Бен. — Я интересовался, знают ли они, откуда мистер Майерс получал свой товар. Большинство из тех, кого я спрашивал, предпочло промолчать. Но один человек, с которым я сумел подружиться, похоже, пожалел меня, он знал, что мою жену взяли под стражу, вот и рассказал: мистер Майерс как-то намекнул, что его поставщика кокаина называли Готэм, и этот самый Готэм обитал где-то в Нью-Джерси, возможно, в городе Кэмден.

Кэмден. Первый взбесивший меня счет за отель был оформлен в Кэмдене.

— Понятно, — сказал мистер Ханиуэлл. — И как вы поступили с этой информацией?

— Я отправился в Нью-Джерси. Прикинулся начинающим наркодилером и начал расспрашивать об этом Готэме. Я провел несколько дней в Кэмдене, штат Нью-Джерси, пока не убедился, что Готэм находится в Элизабет-тауне, что в том же штате. Вот я и поехал в Элизабет-таун, чтобы найти человека, называвшего себя Готэмом.

— И вам это удалось? — спросил мистер Ханиуэлл.

— Да. Я продолжал выдавать себя за человека, заинтересованного в партнерстве с этим Готэмом. У меня на руках была приличная сумма наличными, которую я и демонстрировал при каждом удобном случае. И это в конце концов помогло.

Я подумала о Бене, о его джазовой коллекции, даже о «Витамиксе». Вот почему он продал все имеющееся у него имущество и опустошил свой банковский счет. Это была еще одна причина, по которой он пользовался кредитной картой. Ему были нужны все деньги, которые он только мог получить.

Теперь я могла понять и то, почему он оставил всю свою профессорскую одежду в Стонтоне. Он понимал, что для намеченных дел она ему не пригодится. А вот потертый хип-хоп-прикид для его целей очень даже подходил.

— Суть моего плана состояла в том, чтобы выдать себя за парня из провинции, который приехал в большой город, чтобы заняться серьезным делом, и мне это вполне удалось. Я обнаружил, что наркодилеры, с которыми я общался, по большей части были недалекими: они выглядели совсем не такими умниками, как это показывают по телевизору. Мне пришлось потратить около недели, но я сумел убедить их, что я тот самый, за которого себя выдаю.

— Понимаю. И вам удалось выйти на Готэма?

— Да, удалось, — сказал Бен, поправляя очки.

На этот момент я была полностью захвачена историей, которую рассказывал Бен. То, что мой муж, настоящий книжный червь, сумел втереться в доверие к наркодилерам, выглядело просто невероятно. В это невозможно было поверить. Но, с другой стороны, я знала: он далеко не глуп. И, похоже, воли ему было не занимать.

И эту волю он собрал в кулак, чтобы оправдать свою жену. Женщину, которую он любил.

Про себя я уже молча простила ему то, что он оставил меня. Ведь он считал, что я все это время находилась в тюрьме. Потому-то он и не оставил мне даже записки. Потому в голосовом сообщении он и сказал: «Надеюсь, что ты когда-нибудь это прослушаешь». Потому его эсэмэска и начиналась словами: «Знаю, что никогда не получу от тебя ответа».