Ближе, чем ты думаешь

На тот момент стрелки часов перевалили за шесть; мои сокамерницы суетились, ходили в ванную, хихикали друг над другом, ссорились по тем или иным причинам.

Никто не говорил, как мне следует себя вести, но подобный ритм жизни — словно в тех же приютах — был мне хорошо знаком. Я слилась с массой заключенных и весьма преуспела в том, чтобы не пялиться в чужие глаза, а также не общаться с сокамерницами вплоть до завтрака. Но сразу после того, как я нашла местечко за столом, поставив перед собой поднос с водянистой овсянкой и резиновыми яйцами, ко мне подошли три молодые темнокожие женщины.

— Говорила же я вам: это она, — сказала одна из них, словно гордясь своими словами.

— Тебя сегодня утром в новостях показывали, — сказала другая. — Ты прямо знаменитость.

— Тебя кличут Коко-мамой, — издала третья. — Говорят, у тебя нашли кучу кокса. А твою фотку постоянно показывают по телеку и все такое.

Я, хотя и впитывала все сказанное, как губка, пыталась не подавать виду, что меня это всерьез интересует. Если все сказанное ими было правдой — а я и мысли не допускала, что они это выдумали — то к позору, уже пережитому мной, добавились новые штрихи. Наверняка сейчас все в Стонтоне, с кем мне только приходилось сталкиваться начиная с тринадцати лет, от учителей до бывших работодателей (и нынешнего тоже, кстати сказать), мелют языками на тему, какой паскудой оказалась эта Мелани Баррик.

Лицо второй вдруг просветлело.

— Эй — сказала она. — Если ты Коко-мама, может, я стану Коко-дочкой, как думаешь? Мы могли бы поработать на пару, когда откинемся.

Две ее товарки, услышав это, засмеялись, добродушно подталкивая друг друга локтями.

— Ага-ага, а я буду Коко-кузиной, — сказала третья. — А ты — Коко-тетушкой. И все мы станем одной большой счастливой Коко-семейкой.

Они засмеялись еще громче. Я же не произнесла ни слова.

— Ой, да ладно, — сказала третья. — Мы просто прикалываемся.

Я снова взялась за яйца, которые даже и близко не напоминали натуральные. Поднесла вилку ко рту. Мне просто хотелось, чтобы они отстали от меня.

— Эй!.. Ты что, думаешь, что ты лучше нас? — сказала одна из них, толкнув на меня поднос.

Я поймала его как раз перед тем, как он упал мне на колени. Часть овсяной каши выплеснулась из неглубокой пластиковой миски на стол.

— Ну как? Думаешь, ты тут самая важная персона, потому что засветилась по ящику? — сказала она.

Мое молчание, похоже, не приносило ожидаемых результатов, так что пришлось вопросительно посмотреть на нее.

— Мне нечего тебе сказать, — тихо произнесла я. — Оставьте меня в покое, пожалуйста.

— О, да Коко-мама хочет уединиться? — насмехалась та. — Думаешь, сука, что можешь приказывать мне?

— Не думаю. Зато думаю, что имею полное право на то, чтобы от меня отстали.

Та уже собиралась выдать что-то в ответ, но тут подошла одна из сотрудниц этой исправиловки. Она была афроамериканкой, ростом около шести футов, с большой грудью и внушительным задом. Ее волосы были заплетены в дреды — возможно, нарощенные — и стянуты в узел, чтобы не мешать работе. А ее выдвинувшаяся челюсть не оставляла сомнений в том, что возникшую ситуацию она ни разу не одобряет.

— Ладно, Дадли, хорош уже, — сказала она. — Иди и сядь где-нибудь. Подальше.

— Я просто говорю с…

— Тебе что, отдать приказ в письменном виде? Хочешь посидеть в карцере? Тогда валяй, трепись дальше.

— Черт возьми, да мы просто развлекаемся, — сказала Дадли. Потом, надувшись, отвела подружек прочь.

Как только они удалились на почтительное расстояние, служащая сказала:

— Извините за все это.

— Ничего страшного. Спасибо за помощь, офицер. Я буду просто сидеть и завтракать, ничего такого.

Я коротко улыбнулась ей, полагая, что на этом разговор будет закончен. Но она осталась на месте, глядя на меня со странным выражением лица.

— Ты меня не помнишь? — тихо сказала она.

Вздрогнув от удивления, я пристально посмотрела ей в лицо: я была практически уверена, что до этих пор никогда ее не видела.

— О… Извините, но я…

Я взглянула на ее бейджик, где коричневыми буквами было проставлено имя. Может, мы вместе работали в «Старбаксе»? Или посещали одну и ту же школу? Я была больше чем уверена, что женщину такого роста вспомнила бы наверняка. Но в голову ничего не приходило.

— Не волнуйся, — сказала она.

Я уже хотела спросить ее, как, когда и почему мы могли познакомиться. Уж кто-кто, а друг в этих стенах мне очень пригодился бы.

Но что-то подсказывало мне, что не время сейчас выяснять это. Да и место тоже не совсем подходящее. К тому же вряд ли офицер Браун хотела, чтобы ее услышал кто-либо из заключенных.

— Еще раз спасибо за помощь, — сказала я, кивая в сторону издевавшихся надо мной, которые уже присели за один из столиков.

— Да не переживай ты из-за них. Эти ничего страшного тебе не сделают, — сказала она. — Но есть тут и кое-кто покруче. Им лучше не переходить дорогу.

— Понимаю.

— Береги себя, — сказала она. — Еще увидимся.